— Я не буду спрашивать, что это было; мне кажется, я понял, — подбодрил друга Джейсон.
— Иногда чувствуешь, что нужно что-то сделать, чтобы прийти в себя. — Трент дернул головой.
— А иногда кажется, что бы ты ни делал — все неправильно, — продолжил за друга Джейсон.
Трент пожал плечами:
— Слушай, я ни в чем не виню Гэйвена, Томаса и всех остальных. Я достаточно долго водил вас за нос. Так где гарантия, что я не обманываю вас сейчас? — Он взглянул на свой тусклый, мутный кристалл. — Они могли бы сразу обо всем догадаться, когда я взял этот камень. У всех кристаллы прозрачные, а мой… Нельзя направлять энергию через кристалл, в который невозможно заглянуть. Видимо, мы оба с ним бесполезны, — закончил он, откладывая камень в сторону.
Тогда, в летнем лагере, около синего озера Воннамика, ребята подошли к столу, где на подносе лежали кристаллы, и каждый выбрал себе камень. Казалось, это было так давно, хотя прошло всего лишь несколько лет. С тех пор их жизнь круто изменилась.
— Я думаю, дело в том, что ты все видишь не так, как мы, — заметил Джейсон. — Твой кристалл лежал тогда на столе вместе с другими, значит, в нем что-то есть. И старшие Маги это чувствовали, хотя и не могли понять. В конце концов, это всего лишь камни. И что бы ты ни думал, мы чувствуем, что у тебя есть собственный Талант и он усиливается. А вчерашний случай ничего не значит. Гэйвен просто не был способен воспринимать тебя или любого из нас, у него голова была занята другим. Он надеялся отыскать Элеонору.
— То есть в конюшне скаковых лошадей найдется местечко и для мула? — усмехнулся Трент.
— Я ничего такого не говорил! И ты не мул, хотя иногда бываешь таким же упрямым, — Джейсон не знал, как убедить друга.
Трент махнул рукой:
— Слушай, спасибо, что пытаешься меня утешить. Я действительно очень тебе благодарен. Но мы разные, и тебе меня не понять. Я знаю, ты пытаешься, но ты — не я.
— Это так. Я — не ты. Но ты мне нужен. Всем нам. Подумай, тебе несколько месяцев удавалось дурачить всех нас насчет твоего Таланта. Ты очень умен, и очень много знаешь, больше любого из нас, и каждый раз, когда мы чего-то не знали или не понимали про Магию, волшебство и тому подобное, ты нам разъяснял. Это же так круто!
— Но все вы лучше меня, — мрачно заключил Трент. — Каждый из вас. Взять хотя бы тебя.
— Ты хочешь узнать о темных сторонах моей личности? — резко спросил Джейсон.
— Темных сторонах? Как такое возможно? Ты один из лучших Магов, Джейсон. Ты — Хранитель Врат. — Трент пристально взглянул ему в лицо, продолжая отбивать руками неслышимый ритм.
Джейсон пожал плечами:
— Я сгодился на эту роль лишь потому, что пока нет никого более подходящего. Не знаю, что будет дальше. Но я сейчас не об этом, не о том, что я Маг; я о себе самом!
В глазах Трента что-то промелькнуло:
— Ты имеешь в виду, что ты сирота?
— Вроде того.
— Мне казалось, что ты никогда особо не переживал по этому поводу. У тебя хорошие приемные родители. Джоанна так о тебе заботится. И Мак-Интайр тоже мужик что надо. Они позволили тебе переехать сюда, не стали устраивать сцен. Это сильно все облегчило.
— Но они такие со всеми. Любой грязный, ободранный уличный кот мог бы забрести к ним, и они бы его помыли, накормили и куда-нибудь пристроили. Так же они ведут себя и со мной.
— Ну что ты! Конечно же, с тобой все по-другому!
Джейсон покачал головой:
— Возможно. Но я этого никогда не чувствовал. Я не знаю. Джоанна никогда не говорила со мной о моем отце, словно его вообще не было или словно она не хочет говорить о нем что-то неприятное. Я не знаю, каким он был. Я забываю, что у меня был отец. Мать я уже почти забыл, разве что иногда вижу ее во сне. — Джейсон помолчал, тяжело вздохнул. — И вот я взрослею и ничего не знаю о своих родителях, о том, каким я сам могу стать. Да, отчим и мачеха хорошо ко мне относятся. Да, они обо мне заботятся. Но я так и не знаю, кем я могу стать. Я вдруг обнаружил, что могу быть очень вспыльчивым и раздражительным.
— Ты? Вспыльчивым? — удивился Трент.
— Именно. Иногда мной овладевает такая злость, что я стискиваю кулаки, сжимаю зубы так, что они потом болят, меня бросает в пот. Вот как со мной бывает.
— Да-а-а… А ты злишься на меня или на кого-то из нас?
Джейсон отрицательно покачал головой:
— Нет, скорее на себя. Может, иногда и на других. Это происходит как извержение вулкана внутри тебя. И вот я все это чувствую, но не могу пойти к Джоанне и спросить, был ли мой отец тоже вспыльчивым? А если был, как он с этим справлялся? Может, он выходил прогуляться или садился перед телевизором, или кричал на кого-то? Она мне никогда не скажет. Она делает все, чтобы у меня сохранилось исключительно положительное впечатление о моем отце, но в итоге получается, что его словно бы вообще не было. Он перестает быть реальным человеком. Но ведь он был, и я хочу знать о нем, все его черты характера, даже отрицательные.
— Ты никогда не говорил об этом с ней?
— Я пытался. Однажды. Это было после того, как я случайно услышал разговор Мак-Интайра с Джоанной, не предназначавшийся для моих ушей. Мой отец был пьян той ночью, когда попал в аварию. Я попытался Джоанну расспросить. Она мне ничего не сказала по этому поводу, лишь заметила: «Джейсон, ни о чем не волнуйся, с тобой все будет хорошо». Но я хочу знать, я не уверен, что со мной все хорошо. Но в то же время я не могу ее подвести; если я что-то сделаю не так, она очень огорчится. Я не хочу ее разочаровывать, а то она будет смотреть на меня и сравнивать с тем неудачником, о котором она не хочет со мной говорить. Иногда мне словно нечем дышать.
— О, Господи, — пробормотал Трент. — Мне казалось, она просто хочет уберечь тебя от лишних тревог. Ведь так тяжело потерять сначала мать, потом отца. Я думаю, она просто переживает за тебя.
— И все равно я одинок, у меня нет семьи, настоящей семьи.
— Ерунда! Мы — твоя семья! — резко одернул друга Трент.
На губах Джейсона появилась легкая усмешка:
— Если так, то ты должен верить тому, что я тебе говорю, а не раскисать, как капризный ребенок.
Трент удивленно моргнул, потом улыбнулся:
— Это ты решил меня так воспитывать?
Джейсон кивнул:
— Хватит об этом. Сейчас ты отправишься со мной, — решительно заявил он.
— Куда?
— Туда, где ты еще никогда не был.
Джейсон оставил Гэйвену записку, что они отлучились по своим делам и утром их не будет. Ребята взяли провизию, вышли из дома и направились к одному из относительно пологих склонов Железной Горы. Карабкаясь они поднялись на большое, ровное плато.
— Здесь мог бы приземлиться самолет, — сказал Трент, окинув его взглядом.
