Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
А вот и папа! Но Каос даже не шелохнулся, хотя у него внутри всё так и подпрыгнуло от радости, папа мог быть спокоен — его сын не выбежит на автобусную площадку.
Наконец папа взял Каоса за руку, они рядышком прошли через зал ожидания, вышли на улицу и направились к дому. Каос старался делать такие же большие шаги, как папа, а папа — такие же маленькие, как Каос, и потому они шли почти в ногу.
На площади они остановились. Здесь, беря разгон перед подъёмом, машины ехали особенно быстро. Перейдя площадь, Каос с папой пошли не домой, а поднялись на мост. Папа помог Каосу встать на нижнюю планку перил, чтобы он, держась за верхнюю, мог лучше видеть водопад.
Водопад бесился и яростно пенился, в воздух летели брызги, и было видно, что с этим водопадом шутки плохи.
— Ишь набрал силу! — крикнул папа Каосу в ухо.
— Э-ге-гей! — крикнул Каос водопаду.
Тум-тара-тум-тара-тум! — прогрохотал водопад ему в ответ.
Каос так обрадовался, что замахал руками, хорошо, папа крепко держал его, а то бы он непременно свалился в воду.
— Ну, нам пора, — сказал папа.
— Посмотрим ещё!
— Идём, идём, пора.
— Не хочу! — Каос ещё сильнее замахал руками, радость так и бурлила в нём.
Папа рассердился, снял Каоса с перил и встряхнул за плечи.
— Если ты будешь так бесноваться, мы больше не придём сюда!
Каосу стало обидно, он даже заплакал про себя, но папе ничего не сказал. От радости не осталось и следа. Папа заметил, что Каос притих.
— Не сердись на меня, — сказал папа. — Я ведь испугался. Мне показалось, что ты уже себя не помнишь.
Но Каос всё помнил и вовсе не собирался прыгать в водопад, как показалось папе. Просто ему было весело, а теперь стало грустно. Впрочем, ненадолго, ведь день всё-таки был хороший, и папа рано вернулся с работы.
— Угадай, кого я видел сегодня в лесу, когда ехал наверх? — спросил папа.
— Лося! — выпалил Каос, он был почти уверен, что не ошибся.
— Верно, — сказал папа, — и не одного, а сразу трёх, целую семью. Сперва на дорогу вышла лосиха с лосёнком, а потом и сам лось.
— И ты чуть не задавил их? — испугался Каос.
— Нет, что ты! По горной дороге я еду не спеша и внимательно смотрю по сторонам. Но лосёнок оказался уж очень неосторожным, так и лез под колёса. Пришлось мне остановиться. Пассажиры были рады неожиданному развлечению. Простояли мы минут десять, а лоси всё не уходят. Тогда я включил мотор — никакого впечатления. Я зажёг фары, свет очень понравился лосёнку, он подошёл совсем близко к автобусу и стал чесать бок о радиатор. Я уже не знал, что делать, как вдруг вспомнил один старый способ.
— Какой? — От любопытства Каос даже забыл, что немного обиделся на папу.
— Я вспомнил, что в таких случаях надо петь, и запел. Я пел все песни подряд. Потом мы открыли окна и стали петь хором. Представляешь себе такую картину? Лоси послушали, послушали и на всякий случай скрылись в лесу. Кто их знает, что у них на уме, у этих людей, которые зачем-то горланят во всю мочь.
— А им, наверно, и в лесу тоже было слышно, как вы поёте?
— Возможно, — согласился папа. — На прощание мы спели им ещё несколько песен, похлопали друг другу и не спеша поехали дальше.
Папа и Каос уже подошли к дому. Папин рассказ произвёл на Каоса сильное впечатление, ему казалось, что это он сам ехал в голубом автобусе, пел вместе с пассажирами и любовался лосями, которые слушали их песни.
— О-хо-хо, хорошо вернуться домой! — сказал папа, глубоко вздохнув и потянувшись.
— О-хо-хо, хорошо вернуться домой! — повторил за ним Каос.
На кухне аппетитно пахло жареной форелью, Каос очень её любил. А ведь было время, когда он вообще не ел рыбы, и не потому, что она ему не нравилась, а потому, что боялся подавиться рыбьей костью. Однажды у него на глазах подавилась тётя, папина сестра.
Дело было так: тётя приехала к ним в гости и осталась обедать. На обед была рыба. Тётя ела очень быстро, но за едой она любила поговорить. Вдруг она испуганно замолчала и начала кашлять.
«Ох! — выдавила она с трудом. — Кажется, мне в горло попала кость». Лицо у тёти побагровело, на глазах выступили слёзы. «Поешь скорей картошки и проглоти корочку хлеба, тогда кость пройдёт», — посоветовал папа. Тётя так и сделала. Каос очень испугался. «Кажется, прошло», — сказала наконец тётя, перестав кашлять, и все вздохнули с облегчением.
С тех пор Каос боялся есть рыбу. Узнав об этом, тётя привезла ему подарок, хотя день рождения у него уже прошёл, а до Рождества было ещё далеко.
Она подарила ему большое увеличительное стекло с чёрной ручкой!
«Вот тебе лупа, Каос, — сказала она. — Теперь можешь не бояться. С этой лупой ты не пропустишь в рыбе ни одной косточки, только смотри повнимательней».
Через несколько дней мама приготовила на обед жареную рыбу. Каос с нетерпением ждал этого, ему хотелось испробовать тётин подарок. И лупа помогла. Сперва обследовал свою порцию Каос, потом папа и мама. Теперь каждый раз, когда они ели рыбу, лупа лежала на столе. Мама даже сшила для неё нарядный чехол.
Вот и сегодня, сев за стол, Каос первым делом схватился за лупу и съел столько форели, что у него чуть не лопнул живот.
Наконец он отправился спать. Спал он в спальне вместе с папой и мамой, только они ложились гораздо позже, чем он. По обыкновению, ему разрешили нарисовать один рисунок, лёжа в кровати. Сегодня он нарисовал трёх лосей, которые стояли в лесу и слушали, как поют пассажиры маленького голубого автобуса.
Это был удачный день. В такие дни голубой автобус всегда танцевал для Каоса и его мамы.
Эва и Бьёрнар
Вы уже знаете, что папа Каоса был водителем автобуса. А его мама работала продавщицей, но не в обычном магазине, а в аптеке. К маме приходили люди, которые перед тем побывали у доктора, но случались и такие, которые приходили сами по себе, чтобы купить микстуру от кашля, таблетки от головной боли или пластырь, чтобы заклеить царапину.
Папа возил пассажиров в горы на маленьком голубом автобусе, мама отпускала больным лекарства, а Каоса на это время отводили к «дневной маме». Когда ребёнка не с кем оставлять дома, а родителям надо ходить на работу, они отводят его к «дневной маме».
«Дневную маму» Каоса звали Эва, её сын Бьёрнар был для Каоса «дневным братом». Так что Каосу очень повезло, ведь родного брата у него не было. Да и Бьёрнару тоже повезло: у него тоже не было родного брата. Он жил вдвоём с мамой, его папа работал в большом городе и приезжал домой только по субботам и воскресеньям.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
