Наступила длинная пауза. Такие паузы во время боя быков называют «моментом истины» — когда замирает измученный, израненный, утыканный бандерильями бык, замирает многотысячная толпа фанатов, окружившая арену. Замирает и сам матадор, целящийся шпагой в тот бугор мышц между лопатками, проткнув который ты попадешь быку в самое сердце, и он передними ногами упадет на колени, захлебываясь своей черно-красной кровью.
Вот и сейчас все ждали этого смертельного мгновения. И оно наступило:
Извини меня, Кудинов, — черным, каким-то еле слышимым голосом произнесла Евгения Петровна.
Однако «матадору» этого показалось мало. Он еще и провернул шпагу в сердце быка... чего настоящие матадоры никогда не делают!
И дайте слово, что эта история останется между нами!
Даю тебе такое слово...
Вот и отлично!
Качнувшись на карнизе (тут Ольга была больше чем уверена, что он качнулся нарочно!), Робин Гуд подошел обратно к оконному проему, влез на подоконник, мягко спрыгнул на пол, прошел к своей парте... И все это, естественно, под восхищенными взглядами соплеменников! Сел за парту, сказал негромко:
Ну что ж, урок можно продолжить.
И тут учительница все испортила ему. Она сказала так же негромко, как и сам Робин:
Какой же ты жестокий!
Закрыла лицо руками и выбежала из класса.
К счастью, они совсем недолго находились в этой, говоря театральным языком, неловкой паузе. Раздался звонок на перемену, сразу стало можно шуметь — на совершенно законных основаниях. Все обступили Робин Гуда. Не' существовало в классе человека, который не был бы на его стороне. И не могло существовать! Потому что Робин был здесь потрясающим авторитетом. Потрясающим! Да и как не быть им, когда он сумел расправиться с могучей Евгешей.
И все-таки не это было главным в Робине. Все знали... а вернее, лучше так будет сказать: всем известны были слухи о том, что Робин Гуд носит свое имя не просто так. Что он действительно — защитник слабых и гроза могучих и злых. А вот. что он конкретно делает «в этом направлении», знали очень немногие. Но близнецы как раз кое-что знали.
Именно поэтому Ольга и подошла к нему... когда восхищенный народ немного рассосался. Надо заметить, что Робин Гуд, как человек очень неглупый и очень чуткий ко всему, что касалось его славы, сразу заметил, что восхищения на Ольгином лице явно недостаточно... если оно вообще там есть!
Но повернулся к ней с улыбкой — ему нравилась Ольга скорее всего не как девочка, а как артистка — повернулся, такой решительный и великодушный. Робину нравилось иметь такую в своем окружении. И, конечно же, нравился Ольгин брат Олег, который был настоящим воином... в чем мы еще не раз успеем убедиться.
Повернулся с улыбкой, а заметил, что восхищения на Ольгином лице явно недостаточно... Явно! Тогда и он удивленно, чуть, пожалуй, недовольно поднял брови: дескать, в чем дело?
Ольга, которая не привыкла хитрить — по крайней мере, с друзьями, — прямо и спросила, для чего он, защитник больных, слабых, слепых и тому подобное, все это устроил.
Вообще-то Евгеша не совсем слепая, — заметил Робин, улыбаясь.
И это была чистая правда, потому что по совместительству с биологией Евгения Петровна вела еще и физкультуру в младших классах. Ольга однажды случайно видела, как она проводит разминку. Это был высокий класс!
Я не говорю, что она сейчас слепая и убогая, — спокойно ответила Ольга. — Но в тот момент она была слабее тебя. И ты проявил жестокость. А это плохо!
Допустим, — Робин Гуд насупил свои огромнейшие брови. — А ты что предлагаешь? Быть их рабом?
Чьим рабом?
Да взрослых! — Робин покачал головой. — Нет, Олена, у меня в жизни другая задача!
На здешний северный лад он звал ее Оленой, и это, скажем по секрету, ей нравилось... Робин глянул кругом, убедился, что на него устремлено несколько пар глаз:
Ты не задумывалась, почему все лучшее достается им?
Кому... им? — спросила Ольга немного растерянно.
Да взрослым, взрослым! Ты. думаешь, я водил бы машину хуже нашего Вовика?
Вовик, или, по-настоящему, Владимир Иванович Потапов, привозил им еду для завтрака в большие перемены и для обедов после занятий. Но даже за тот месяц, который близнецы жили в этом городе, с едой случались перебои, потому что Вовик то был выпивши, то, будучи «по известной причине» с головной болью, сполз колесами правого борта в полную снега и воды канаву, то...
А думаешь, я не сумел бы в милиции работать?.. Или, например, твой Олег!
Ольга в ответ могла лишь плечами пожать.
Я им не завидую, — энергично продолжал Робин. — Наоборот, я их защищаю!
Как это ты их защищаешь?
Вопрос был задан с некоторым умыслом: ей хотелось наконец узнать, сколько граммов правды в тех килограммах легенд и славы, которые окружают Робин Гуда. И хотелось также понять, почему двенадцатилетнего мальчика по имени Кудинов Роберт стали называть Робин Гудом.
Как я их защищаю? — спросил Робин задумчиво. — Могу показать! Хочешь?
Она могла бы тут поломаться. Но Ольга была совершенно не таким человеком. И поэтому прямо сказала:
Да. Мы с Олежкой хотим!
Ну, тогда готовьтесь. В ближайшее время я тебя приглашу кое-куда... Вы где живете?
Увидел записанный Ольгой адрес, удивленно и удовлетворенно мотнул головой: ему нравилось все необычное. Вот и новые друзья у него необычные — в гостинице живут!
Глава III
СЕМЬЯ ЧЕРНОКОЖЕГО ГИГАНТА
В гостинице они занимали три небольших номера. В одном жили дед с бабушкой, в другом мама и отец, в третьем они, близнецы Ольга и Олег.
И вот, войдя в свой номер и начав переодеваться, они невольно завели разговор о сегодняшнем происшествии и о его главном герое, славном рыцаре Робин Гуде, как писали в средневековых романах.
Чего-то не очень он мне нравится, — сказала Ольга.
Стоя у себя за ширмой, она переодевалась из школьного платья в домашний халатик.
А мне очень! — из-за своей ширмы отозвался Олежка.
Ольга промолчала, А что ей было ответить? Сами прикиньте, и получится, что нечего.
Нет, можно, конечно, начать тупо спорить: «Он плохой! Он плохой!» А Олежка соответственно: «Нет, хороший! Нет, хороший!» И так до потери пульса. Но что это даст, посудите сами... А главное, она не могла так обращаться со своим родным братом... вернее, не просто братом, потому что двойняшки-близнецы — это посерьезнее, чем просто брат с сестрою, даже родные. Они... нет, конечно, вполне самостоятельные личности. Но в то же время они и как бы две части, две половинки одного организма. Поэтому как-то странно представить себе, что правая рука «ссорится» с левой, а тем более бьет ее. У них, у близнецов, и боль получается общая, и веселье. Хотя Олег вроде радуется одним вещам, Ольга иной раз — совсем другим...
