Отец удовлетворенно хмыкнул.
Джоли помедлила, исподтишка наблюдая за ним.
– Может быть, мы сможем организовать показ так, что, кроме тебя, готовить будет еще кто-нибудь из твоих прежних шеф-кондитеров. Тогда мы сможем продемонстрировать несколько десертов. Могу поспорить, всем это понравится. Они поймут, что ты выздоравливаешь, папа.
Его здоровая рука непроизвольно сжалась в кулак: он сильно стукнул скалкой по столу, но ничего не сказал.
Возможно, упомянув прежних шеф-кондитеров, она слишком сильно взволновала отца. Боже, если еще и с судебным иском она сделает что-то неправильно, то совсем доконает его.
Она закончила покрывать эклеры глазурью, но была слишком подавлена и не смогла даже попробовать, что получилось. Потом они с отцом пошли прогуляться в Jardins du Luxembourg[6].
Стоял прекрасный июньский день, теплый и душистый. Радость жизни, казалось, пронизывала все. Она светилась на лицах людей, устремившихся сюда в столь чудесную погоду. Серебряными колокольчиками звенела в смехе детей, пускающих кораблики на пруду перед дворцом. Питала едва народившиеся чаяния новоиспеченных влюбленных, так и льнувших друг к другу. Дарила уют давно любящим парам средних лет – они сидели в креслах, нежась на солнышке, и читали вслух. Согревала прошедшее сквозь годы и испытания счастье седовласой пары, гуляющей рука об руку в самой удобной обуви на низких каблуках. За долгую-долгую жизнь их души слились в жизни, полной взаимной любви, уважения и воспоминаний. Горящие страстью новоиспеченные парочки не могли предвидеть, что у их любви на высоких каблуках может быть такое прекрасное будущее. Как же они будут благодарны судьбе, если через пятьдесят лет достигнут такого же совершенного согласия!
Джоли любила гулять в Люксембургском саду в это время года. Она надеялась, что и отцу это приятно и полезно. Но кто знает, как его еще расшевелить? Когда за ней закрылась дверь его квартиры, у нее возникло ощущение, что она заперла отца в семейном склепе. Она даже немного постояла на площадке, прижимая руку к двери, понурившись и справляясь с приступом тревоги.
Потом решительно подняла голову.
– Я еду в Ниццу, – сказала она своим сестрам по телефону, выходя из дома отца. – Папе не следует знать об этом. Рассчитываю вернуться завтра вечером. Мне нужно кое с кем переговорить.
«Хоть бы у Габриэля Деланжа хватило здравого смысла на то, чтобы выслушать и принять мое предложение», – подумала она.
Глава 2
В третий раз пропустив поворот к чертову городу, Джоли поняла, что доберется туда намного позже, чем хотела. Сент-Мер. Сколько городков с таким названием существует на Лазурном Берегу и на скольких дорогах, ведущих в эти городки, идут дорожные работы?
Пожалуй, один. Да и арендованный авто оказался слишком широким для старых узких улиц, вымощенных булыжником. Добро бы еще ей дали машину с автоматической коробкой передач, как она заказала! Так нет, машина была снабжена механической коробкой, и Джоли все время боялась неправильно передвинуть рычаг и закончить свой путь, упершись в стену.
– Не думаю, что при такой езде смогу вернуться раньше завтрашнего утра, – пожаловалась она старшей сестре по телефону. – Придется напрячься, чтобы успеть на последний поезд. Прикрой меня.
– Неужели? И как же я сделаю это? – спросила Эстель.
– Не знаю! – прокричала Джоли, отчаянно пытаясь съехать задним ходом по почти вертикальному склону размером с кусочек спагетти, чтобы пропустить встречную машину. – Скажи, что я заболела и боюсь его заразить. Можешь придумать что-нибудь еще!
Только в половину первого ей наконец удалось протиснуть машину по узкому винтовому пандусу. Он спускался к окруженной платанами тенистой парковке, расположенной под крепостной стеной, окружавшей старую часть города. Джоли с трудом поднялась по крутой лестнице на вымощенную булыжником площадку к ресторану Габриэля Деланжа.
На нее повеял легкий бриз, наполненный нежным, ускользающим ароматом жасмина, ветви которого в изобилии украшали выгоревшие на солнце стены. В центре тихой тенистой площади – фонтан, по водной глади которого мелкими волнами рябила вода. В нем странно сочетались средневековье с модерном: ангел в центре бассейна с водой выглядел стилизованным, угловатым. Джоли опустила руку в струи воды, источаемые золотой розой, которую ангел держал в руке. На маленькой табличке было написано: Fontaine Delange[7].
Ишь ты, уже обзавелся городским фонтаном, названным в его честь? Впрочем, почему бы и нет? Во Франции всего 26 трехзвездочных ресторанов, в мире – 80. Благодаря Габриэлю Деланжу этот городок теперь нанесен на карту!
Свой ресторан Aux Anges[8]Габриэль открыл в домике, где когда-то отжимали оливковое масло, – в отреставрированной оливковой мельнице, возвышавшейся над площадкой, террасами из беспорядочно сложенных древних камней. Джоли захотелось сесть за столик под маленьким зонтиком на уютной террасе – высоко-высоко – и наслаждаться видом и изысканными блюдами, выжидая, пока не закончится время ленча и в кухнях не наступит тишина. Но столики, конечно, заказывают за много месяцев вперед. В любом другом ресторане она могла бы воспользоваться именем отца или собственной нарождающейся известностью как кулинарной писательницы, но здесь фамилия Манон уж точно не даст ей никаких поблажек.
Запахи, тепло, мирно журчащая вода в фонтане, старый истертый камень – все, казалось, проникало ей в душу и снимало с нее тяжесть, принося освобождение и радость. «Повремени. Все будет хорошо. Отцу ничего не грозит. У него есть еще две дочери, и день без тебя он проживет. Не спеши, вдохни этот жаркий, благовонный, бодрящий воздух», – подумала Джоли. С каждым вдохом ей становилось все легче и легче. Запахи больницы исчезали из ее памяти вместе с постоянным давящим отчаянием отцовской квартиры, от которого, казалось, было так же невозможно избавиться, как и от смога в воздухе Парижа.
Джоли прошла мимо художественной галереи и еще одного ресторана, в котором были рады обслужить простачков, приехавших в ресторан Aux Anges без предварительной записи. Маленькая auberge[9]выходила на площадку, лозы винограда карабкались по каменным стенам, красные герани яркими пятнами алели на балконах.
Она повернула на другую улицу, затем еще на одну, пока не попала в потайной узкий переулочек, затененный домами, будто склоняющимися друг к другу для поцелуя. Выстиранное белье висело между балконами. Жасмин рос везде, и крошечные белые цветки касались ее лица, отдавая свой изысканный аромат.
Из открытых окон и задней двери ресторана Aux Anges струился жар, доносились шум ножей и кастрюль, крики людей, ощущалась какофония запахов: оливковое масло, лаванда, орехи, мясо, карамель… Кухонные звуки и запахи всегда вызывали у Джоли воспоминания о лете, Франции и общении с отцом.
