Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
– Атакуем ближайший, «Сельфи»! – скомандовал он. – Шестаков ждёт конца моей атаки, чтобы меня поддержать. Остальные прикрывают, сообразуясь с обстановкой!
Внезапно на «Цесаревиче» упало давление. Дубасов вздохнул:
– Стоп машина!
Четыре раза за время атаки пришлось из-за неполадок останавливать машину на «Цесаревиче», но Дубасов от своих намерений отказываться и не думал. Наконец машинный унтер Гусев радостно доложил:
– Так что исправились, можем гнать вовсю!
– Вперёд полный! – немедленно распорядился лейтенант. – Ну, держитесь, гололобые!
На подходе к монитору русских моряков с палубы окликнул часовой.
– Сизын адам! – невозмутимо отвечал Дубасов.
Часовой занервничал. «Сени адам» – означало «свой человек», обычный турецкий отзыв, но Дубасов переврал слова, и неприятельский матрос насторожился.
– Ким дыр о? (Кто идёт?) – закричал он вновь, сдёргивая винтовку с плеча.
С соседнего катера пытался было отвечать ему Шестаков:
– Я панаджи деиль! (Я не чужестранец!)
Но Дубасов уже сблизился с монитором вплотную.
– А пошёл ты… – зло шепнул он и крикнул во всю глотку: – Ребята, заводи мину!
Часовой тут же пальнул в воздух. Вся турецкая команда спала на верхней палубе. Немедленно грохнуло одно орудие, за ним другое, третье… Дубасов целил в корму «Сельфи», чтобы, подорвав винт, лишить броненосец возможности двигаться. Подскочив под кормовой подзор, «Цесаревич» ударил своей крылаткой в борт броненосца. Оглушительный взрыв резко качнул монитор. Слышно было, как вода с оглушительным рёвом ринулась в огромную пробоину. Столб чёрного дыма взметнулся ввысь, поток воды захлестнул утлый катер. Черпнув бортом накатившуюся волну, «Цесаревич» беспомощно закачался. Дубасов скомандовал:
– Пускайте помпу!
– Повреждена при взрыве! – крикнули ему в ответ.
– Кочегар и машинист наверх! Тонем! – скомандовал он тотчас. – Будем подзывать своих!
В этот критический момент отличился матрос Кислов: буквально в какие-то минуты он умудрился пустить повреждённую помпу. Вода стала быстро убывать, катер смог дать ход. Вся поверхность реки была усеяна обломками палубы, мачт, мебели. Вражеский корабль медленно оседал кормою в воду.
– Шестаков! Атакуй! – прокричал Дубасов на «Ксению».
Два раза повторять не пришлось: «Ксения» тотчас дала полный ход. Шестаков, несмотря на продолжавшийся орудийный огонь, вплотную подошёл к левому борту повреждённого броненосца и взорвал свою мину прямо под артиллерийской башней, ведшей беспорядочный огонь по катерам. Раздался взрыв, за ним второй – от сдетонировавшего боезапаса – и турецкий броненосец камнем ушёл на дно.
На катерах кричали «ура», обнимались и целовались. Но радоваться было рано: на оставшихся двух турецких кораблях уже опомнились и, подняв пары, выбирали якоря. Командующий отрядом Ариф-паша был в бешенстве. Более точным стал и огонь неприятеля: теперь турецкие снаряды ложились всё ближе и ближе к катерам. Надо было уходить, и как можно быстрее.
– Уходим, ребята! – махнул рукой Дубасов азартно палившим по туркам из револьверов катерным командирам. – Мы своё дело сделали!
Из официального сообщения:
«В ночь с 13 на 14 мая 1877 года четыре катера под командованием Дубасова вышли в доход к месту стоянки турецких кораблей. Светлая ночь и ветер, далеко разносивший по поверхности воды шум катерных двигателей, значительно осложняли проведение операции. Турки, видимо, ожидали какой-то активности с нашей стороны и были настороже: три корабля стояли на якорях под парами, прислуга спала около орудий, а на палубах ходили часовые. Дубасов приказал остальным катерам быть в готовности, а сам дал полный ход и устремился к самому большому монитору. Часовой поднял тревогу, когда катер находился на расстоянии около 60 метров. Турецкие артиллеристы стали быстро наводить кормовое орудие, но при выстреле оно дало осечку. Затем ещё две осечки. Этого было достаточно. Катер Дубасова подошёл к корме монитора. Его мина была взорвана так, чтобы сразу поразить винт, руль и кормовое орудие. Монитор получил серьёзное повреждение, но продолжал сражаться. Открыли огонь орудия его центральной башни, стреляли пушки других кораблей, очень интенсивным был ружейный обстрел. В этих условиях второй катер под командой лейтенанта Шестакова подошёл вплотную к борту монитора. Матросы быстро подвели мину под днище и взорвали её прямо под артиллерийской башней. Турецкий корабль начал тонуть, но ружейный огонь с его палубы по катерам продолжался. Шестаков отстреливался из пистолета, а его матросы вели беглый огонь из ружей».
На отходе не обошлось без волнений. «Ксения» Шестакова запуталась винтом в обломках затонувшего броненосца и едва не сделалась жертвой пришедших в себя турок. Под градом осколков и пуль матросы, ныряя за борт, очистили винт, и катер без потерь смог дать ход. Обошлось! Нелегко пришлось и флагманскому «Цесаревичу», на котором команда всё ещё продолжала откачивать воду помпой и вёдрами. Уже светало, когда все четыре катера лихо ошвартовались у причала Браилова.
Из официального сообщения:
«Наши катера получили серьёзные повреждения. Катер Дубасова был полностью залит водой, матросы откачивали её вёдрами. На катере Шестакова обломками монитора заклинило винт. Под огнём противника моторист нырял в воду, чтобы очистить его. Третий катер получил большую пробоину в корме, пришлось подойти к занятому врагом берегу и заделать её. Более десяти минут находились наши катера под непрерывным огнём противника. Стало быстро светать, и, как только все катера вновь обрели способность двигаться, Дубасов дал команду к отходу, а сам подошёл к осевшему на грунт монитору и снял с него кормовой флаг. После этого все четыре катера благополучно и без потерь возвратились на базу».
Героев встречали командир браиловского отряда генерал Салов и каперанг Рогуля. Участников победной атаки качали на руках, обнимали, поздравляли с успехом. В общем веселье не участвовал лишь один Дубасов: этого успеха лейтенанту было мало. В тот же день, взяв нескольких матросов, он на шлюпке вновь отправился к потопленному монитору и на глазах у изумлённых турок снял с него флаг (в официальном сообщении перепутали время снятия флага. – В. Ш.). Ликующие сотоварищи устроили ему восторженную встречу.
– Теперь ты, Федя, у нас главный специалист по снятию флагов с потопленных кораблей! – шутил каперанг Рогуля.
– Были б корабли потопленные, а флаги мы с них всегда снимем! – отвечал Дубасов под общий смех.
В тот же день каперанг Рогуля отправился в Плоешти к главнокомандующему русской армией великому князю Николаю Александровичу с докладом о произведённой атаке. Каперанга встречал адъютант императора Струков.
– Твой Дубасов опять отличился, – пожал он руку Рогуле. – Великий князь желает его видеть непременно.
Пока Рогуля докладывал главнокомандующему все обстоятельства дела, в Браилов ушла телеграмма о немедленном вызове Дубасова и Шестакова в Плоешти. В назначенное время оба были на месте. На торжественном обеде, устроенном в честь героев-моряков, звучало немало тостов.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
