Вильям поднялся. Его тяжко оскорбили.
— Ой, да у Вильяма никогда не было такого воображения, даже в ее возрасте, — шепнула в ответ мама. — Разве можно их сравнивать?
— Знаешь, Вильям, тебе стоит поучиться у сестренки, — посоветовал дедушка, нагнувшись к уху Вильяма. — Заведи себе собственного невидимого друга, и все дела. Кого ты хочешь, а? Барашка, как у Мэри?
Отвечать Вильям не собирался. Он вообще в этот момент не был уверен, что в состоянии говорить. Потом мама сказала: «Вильям!» — и выяснилось, что говорить он очень даже может.
— Нет, — тихо ответил он с порога. — Мне не нужен барашек, как у Мэри. У меня будет волк.
Мэри перестала гладить Барашка и поглядела на брата со смутной тревогой.
— И даже не волк, а волки. Шестеро. Они прибудут уже завтра утром.
— Молодчина, Вильям, — несколько нервно сказал дедушка. — Ха-ха. Шестеро волков. Очень смешно.
Больше никто ничего не сказал.
— До свидания, бабушка, до свидания, дедушка, — сказал Вильям, когда молчание продлилось достаточно долго. — Кстати, мои волки не будут спать на диване. Это лесные волки. Они будут жить в сарайчике в саду. Так что, Мэри, забери-ка оттуда свой велосипед.
И Вильям с вежливой улыбкой закрыл дверь.
Глава вторам
На следующее утро Вильям проснулся довольный, но озадаченный. Что-то должно было произойти, что-то такое, чего он с нетерпением дожидался, но что именно, он не понимал. Сегодня не день рождения, не первый день каникул и даже не суббота. Почему же у него такое чувство, что этот день запомнится ему надолго?
В соседней комнате скрипнула родительская кровать. Папа встает. Почти сразу же к дверям родительской спальни мимо комнаты Вильяма протопотала Мэри. Вильям по привычке слегка нахмурился, но хмурая гримаса тут же исчезла, как только он вспомнил, что такого особенного в этом понедельнике: волки!
Насвистывая, Вильям отбросил одеяло.
— Они уже здесь, — сказал он за завтраком.
— Кто? — зевнув, спросила мама. — Мэри, сними Барашка со стула, это не его стул, а папин. Барашку придется посидеть у тебя на коленях.
— Но ведь он все время съезжает, — возразила Мэри. — И плачет.
— Ну так посади его на диван. — И мама удалилась в кухню жарить гренки.
— Но он же хочет КУШАТЬ! — завопила Мэри. — Ему не дали кашки!
— Успокойся, Мэри, — сказал Вильям. — Посади Барашка на мой стул. Я пойду посмотрю, как там волки.
— Волки? — Кажется, она испугалась. Хорошее начало.
— В сарайчике. Они тоже хотят есть. А уж они-то кашку не едят.
Мэри подхватила Барашка со стула и прижала его к себе.
Вильям поднялся, ласково улыбаясь сестренке.
— Да-да, пойду посмотрю, в каком они там настроении.
На пороге он остановился.
— Хочешь, пойдем вместе? — спросил он. — Можешь и Барашка прихватить.
Мэри замотала головой и еще крепче прижала Барашка к себе.
— Ну, тогда смотри в окно, — покровительственно посоветовал Вильям. И вышел.
— Куда это ты? — спросила мама.
— В сарайчик.
Мама сказала «А» и стала дальше нарезать хлеб для гренков. Как это типично, подумал Вильям. Ни проблеска интереса к волкам, ни искорки — а между тем мама битый час болтала с Мэри про Барашка. Впрочем, в отдаленной перспективе это может быть Вильяму даже на руку.
На полпути к сараю Вильям обернулся. Мэри встала коленками на стул и глядела на брата в окно. Он помахал ей и побежал к сараю. Распахнув дверь, он юркнул внутрь и побыстрее захлопнул дверь за собой.
В сарае было темно, потому что окошко заросло плющом. Вильям сел на длинный стол, стоявший у стены, и принялся осматриваться, посасывая мятный леденец, который завалялся у него в кармане брюк.
Как будущее жилище для шестерых взрослых волков сарайчик был определенно маловат. Со всеми этими велосипедами, садовыми инструментами и тачкой места оставалось разве что на одного, а никак не на шестерых. Ну, в крайнем случае, четверо волков могут поспать и на столе, подумал Вильям. Еще двое при желании устроятся в тачке. Подобные мелочи лучше улаживать с самого начала.
В тачке громоздились цветочные горшки. Вильям переставил их на полку и постелил в тачку папину рабочую куртку, чтобы было не так жестко. Может, в смысле воображения его с Мэри и сравнивать нечего, но все равно он понимает, как достойно принять лесного волка.
И не одного, напомнил он себе, а шестерых. Шестерых волков! А еще говорят, будто у него нет воображения! Жаль только, что он больше не придумал: десять волков, пятьдесят, сто…
Нет, за таким количеством ему не уследить. Шесть — отличное число. Полдюжины волков — это в самый раз.
— Вильям! — окликнули его снаружи. — Что ты там делаешь? В школу опоздаешь!
Вильям соскочил со стола. По дороге к двери его осенило. Значит, его с Мэри и сравнивать нечего, да? Ну, он им покажет. Вот вам для начала!
Минуту спустя Вильям приоткрыл дверь на самую чуточку и протиснулся наружу. Волосы у него были встрепаны, галстук торчал под левым ухом. На щеке красовалось грязное пятно.
— Лежать! — строго наказал он пустому сарайчику. — Все, хватит! Мне пора. Днем приду опять. Лежать, ребята, лежать, кому говорят!
Вильям захлопнул дверь и устроил целый спектакль — изо всех сил подпирал дверь, чтобы не открылась, пока он задвигает засов. Он снова помахал Мэри и побежал по тропинке к дому.
— Вильям, ради всего святого, иди умойся! И побыстрее! Мы уже опаздываем.
По дороге в ванную Вильям заглянул в гостиную. Мэри стояла у окна и круглыми глазами смотрела на сарайчик.
— У них все нормально, — сказал Вильям. — Просто очень устали. Пришли пешком из самой Сибири. Не беспокой их, что бы ни случилось. И не подпускай к ним Барашка: я их накормил вполне приличным завтраком, и больше им есть нельзя.
— ВИЛЬЯМ!
— Счастливо оставаться, Мэри. — И Вильям убежал.
Глава третья
Когда Вильям вернулся домой, Мэри сидела в кухне и рисовала. На столе стояла жестяная коробка с печеньем. Вильям налил себе попить и выдвинул стул.
