Лоис Карлинг наблюдала за Милдред, пока та не закрыла засобой дверь. В ее глазах притаились горечь и еще что-то, похожее на зависть.Лоис олицетворяла собой энергию юности, взрывную силу молодого вина, в то времякак Милдред Фолкнер, напротив, обладала зрелой неповторимостью вина многолетнейвыдержки. Естественно, что Лоис Карлинг, не имевшая ничего, кроме красивойвнешности, и с нетерпением отвергавшая «медленный, но верный» путь к успеху,задавалась вопросом: «Что такого есть в Милдред, чего нет у меня?» — только дляЛоис этот вопрос был не из тех, что содержат ответы в себе самих: для нее это,скорее, была робкая, еще не осознанная попытка прийти к определению личности.Однако, поскольку философские проблемы лежали далеко за пределами ее мысленногокругозора, Лоис открыла дверцу прилавка, достала коробку конфет, которуюпреподнес Гарри Пи-вис, выбрала шоколадную и с удовольствием ее надкусила.
Рядом с гаражом, где Милдред Фолкнер держала свою машину,стояла телефонная будка. В ожидании, пока работник подгонит автомобиль квыходу, Милдред, следуя какому-то необъяснимому порыву, вошла вдруг в этубудку, открыла телефонную книгу и стала торопливо искать номер Перри Мейсона,адвоката.
Она прочла телефон конторы и примечание, в которомговорилось, что после окончания рабочего дня следует звонить Гленвуд 6-8345.
Милдред Фолкнер набрала номер. Ей ответила телефоннаяслужба, специально занимавшаяся приемом и сортировкой телефонных звонковпрофессиональным юристам. Милдред объяснила, что хотела бы встретиться смистером Мейсоном по делу большой важности, и спросила, не сможет ли он принятьее сегодня вечером. Разговаривавшая с ней женщина записала номер автомата, изкоторого она звонила, и попросила ее повесить трубку и подождать несколькоминут.
В этот момент Милдред увидела свою машину и, открыв дверцубудки, знаком показала сидевшему за рулем человеку, что сейчас освободится. Тоткивнул, круто повернул налево и подогнал машину к бензоколонке. Милдред едвауспела войти назад в будку, как телефон зазвонил. Она сняла трубку.
— Мисс Фолкнер?
— Да.
— С вами говорит Делла Стрит, секретарь мистера Мейсона. Выне могли бы вкратце изложить мне суть вашего дела?
— Да, конечно. Я являюсь владелицей «Фолкнер Флауэр Шопс».Это небольшая корпорация. У меня есть конкурент, которому удалось приобрестинебольшое количество акций, не являвшихся собственностью нашей семьи. Я считаю,что это грозит мне неприятностями. Мне хотелось бы знать, что мне следуетпредпринять в данной ситуации.
— А завтрашний день не мог бы вас устроить?
— Полагаю, что вполне. Я… видите ли, позвонив прямо сейчас,откровенно говоря, немного погорячилась. Я так разволновалась, узнав об этойсделке несколько минут назад.
— Десять тридцать завтра утром будет для вас удобно?
— Да.
— Прекрасно. Мистер Мейсон примет вас в это время. Добройночи.
— Доброй ночи.
Чувствуя некоторое облегчение, Милдред Фолкнер села в машинуи поехала прямиком к дому Карлотты на Червис-роуд.
Червис-роуд извилистой линией протянулась по склону холмов,поднимавшихся к северу от Голливуда; забираться приходилось почти на самуювершину. Дон Карлотты и Боба стоял на крутом склоне. Днем в лучах солнца егооштукатуренные стены сверкали слепящей белизной, сейчас же он казался сероватымпрямоугольником, изрезанным таинственными черными тенями; его силуэт четковыделялся на фоне мерцающих огней большого города, раскинувшегося далеко внизу.
Милдред вставила свой ключ в замок, тот со щелчком открылся,и она вошла в гостиную. Боб Лоули, развалившись в кресле, читал газету. Слевапод рукой у него лежала маленькая записная книжка в переплете из натуральнойкожи, за ухом торчал карандаш. Он поднял глаза, нахмурившись оттого, что егопрервали, но, увидев Милдред, постарался изобразить на лице доброжелательнуюулыбку. Она отметила про себя, с какой поспешностью он затолкал записную книжкув боковой карман своего халата.
— Привет, Милли. Я не слышал, как ты подъехала.
— Где Карла?
— Наверху.
— Спит?
— Нет, лежит читает.
— Я поднимусь к ней на несколько минут. Кстати, ты сегоднябольше никуда не собираешься, Боб?
— Нет, что ты, конечно нет. С чего ты взяла? — Я хочупоговорить с тобой.
— О’кей.
У двери она остановилась, повернулась и сказала:
— Когда ты занят тем, что выбираешь, на какую лошадьпоставить, Боб, не думай, пожалуйста, что тебе нужно из кожи вон лезть, прячавсе подальше от глаз только потому, что я вдруг появилась в комнате неожиданно.
В первое мгновение он залился краской, потом рассмеялся и сзаискивающим видом пробормотал:
— Ты просто напугала меня, вот и все.
Милдред поднялась по лестнице в комнату сестры. Карлотталежала в кровати, удобно оперевшись спиной на подушки. В изголовье кровати былаукреплена ночная лампа с розовым абажуром; свет через плечо падал на книгу,которую она читала.
Карлотта наклонила абажур вниз, и комнату залил мягкийрозовый полумрак.
— Я уже почти отчаялась тебя увидеть, Милли.
— Пришлось задержаться в магазине. Ну, как наши деласегодня?
— С каждым днем все лучше во всех отношениях, — с улыбкойответила Карлотта.
Она была старше Милдред. Ее кожа имела нездоровыйголубоватый оттенок. Она не выглядела полной, но тело казалось мягким идряблым.
— Как твое сердце?
— Прекрасно. Доктор сказал сегодня, что через пару недель яуже смогу водить машину. Как замечательно будет снова выбраться на прогулку.Готова поспорить, что мое маленькое купе окончательно разучилось ездить.
— Тебе не стоит так спешить, — предупредила ее Милдред. —Нужно быть поосторожнее, особенно на первых порах, когда ты начнешь вставать.
— Вот и доктор говорит то же самое.
— Что у тебя за книга?
— Одна из этих последних, про которые говорят, что они имеютглубокое социальное значение. Я его как-то не разглядела.
— Почему бы тебе не взять что-нибудь попроще?
— Нет. Мне такие нравятся. Все остальное заставляет меняволноваться, переживать, и я долго не могу уснуть. С этой же совсем другоедело: еще десяток страниц — и я засну без всякого снотворного.
Милдред рассмеялась негромким серебристым смехом.
— Ну что же, извини, что опоздала. Я сегодня ненадолго —просто узнать, как ты здесь. Сейчас забегу на минутку вниз к Бобу и отправлюсьдальше.
