хозяйка такого представительного магазина?!» Собственно, ради этой воображаемой «девицы» она и лазила поправлять обоину по три раза на дню, а не приклеивала один раз и накрепко. До книжного N работала менеджером в каком-то киевском издательстве, и о качестве ее работы каждый может судить просто по тому факту, что своими любимыми писателями в фейсбуке она как указала при вступлении в должность Пелевина и Мураками, так и оставила навсегда.
Из-за того, что о каждом своем увлечении она строчила посты в соцсетях, у нее сложилось впечатление, будто она умеет писать. Из-за того, что увлеченные ей мужчины, принимавшие за чистую монету ее рисовку, постоянно лепетали с ней о книгах, она решила, будто разбирается, как пишут другие. Один из таких мужчин, уже не юный, кругловатый и лысоватый добрейший господин с женой, двумя детьми и собственным породистым конем где-то в Ратомке, настолько увлекся ей, что аж сам начал читать нон-фикшн для старшеклассниц и в конце концов предложил N стать хозяйкой небольшого, купленного у третьих лиц, создавших его еще в середине нулевых, интернет-магазина, чтобы на его основе открыть магазин уже во плоти.
Со стартовым капиталом вызвался помочь господин, с бухгалтерией и налоговыми декларациями – бухгалтерша из фирмы господина и, соответственно, сама N могла полностью сосредоточиться на приятной стороне дела. N поехала на три недели в Лондон. Господин был не против, потому что с этим как раз совпадала его деловая поездка в Англию. В результате они посетили что-то около трех книжных магазинов для туристов, из которых вынесли только совершенно бесполезную информацию, что в отделе «Россия» англичане продают чертову бездну книг про Сталина каких-то своих, отчетливо несоветских авторов.
Дело бы тут, может быть, и застопорилось, а еще лучше – развилось бы просто в сторону развода мужчины с женой, покупки квартиры на Площади Победы и нормальной счастливой жизни, но посты женщины из Лондона попались на глаза опытной пиарщицы Аллы Дурень. Ударение в ее фамилии падало на второй слог. У нее было размыто благородное происхождение. Какой-то дед у нее, что ли, был полковником тайной полиции или, может быть, служил рабоче-крестьянским надсмотрщиком над архитекторами, застраивавшими город после войны. В любом случае, никаких деталей она никогда не сообщала и обходилась намеками на то, что с детства привыкла получать, что захочет, и ни в чем жизненно важном для культурного европейца себе не отказывать. Фейсбук обошла ее история о том, как она закупила в польском гипермаркете на границе багажник авокадо, но те, подумайте только, совершенно испортились, оставленные всего лишь на сутки в машине. Что ее отвлекло? «Проклятая косная советская система образования», что в переводе на человеческий означало, что ее вызвали среди бела дня в школу забрать двух ее детей, у которых обнаружились вши. Забегалась, отвлеклась, вот авокадо и забыла.
История эта так распалила Дурень, что она принялась строчить посты, какую бы школу хотела для своих детей. В основном она хотела бы такую, где те бы сидели весь день под присмотром нанятых людей и не мешали ей жить. «В такой школе можно будет даже делать на некоторое время интернат – на случай, если родители выедут из страны и детей будет не с кем оставить». Как все бездельники, Алла обожала путешествовать, и как все, кому повезло получать зарплату, ровно ничего не делая, была уверена, что нет ничего проще, чем начать с нуля новое дело. Однако, к ее ужасу, ее фантазии попали на благодатную почву: измученные действительно косной школьной системой родители со всего фейсбука стали сползаться к ней в комментарии и скоро от лайков и репостов перешли к сбору денег и добровольной вербовке в учителя. Когда сам собой организовавшийся чат будущих учителей просто скинул Алле новость, что почти в центре города как раз сдается в аренду по выгодной цене очень даже подходящее под небольшую школу помещение, та объявила, что, к сожалению, бюрократические формальности совершенно выбили ее из колеи, дальше она в такой обстановке создавать идеальную школу не может и уезжает на полгода в Сан-Франциско. Куда девать собранные деньги? Да вот же одна достойная женщина как раз открывает прогрессивный книжный, на него деньги и пойдут.
От изначального интернет-магазина новой хозяйке достались назубок знающая всю документацию курьер Катя, 26-летняя серьезная девушка со склонностью к меланхолии, и только-только устроившаяся на работу застенчивая заочница Алина, которую никто не звал Алиной, а все звали Алиночкой. Катя закончила филфак на такие оценки, что ее просили остаться на трех кафедрах сразу; Алиночка училась маркетингу в аграрно-техническом. Катя выросла в сталинке напротив парка Челюскинцев, Алиночка приехала из-под Жодино и первые месяцы боялась спуститься в метро. Но на полгода на третьем курсе Алиночка попала по обмену в Германию и оттуда приехала, вероятно, самым большим европейцем в истории Европы, так что с Катей она общалась не только наравне, но даже и чуть свысока.
Все свободное время девушки что-то полушепотом обсуждали. Планы на обед. Настоящие ли в Reserved скидки. Неотразимого брюнета-фотографа, который живет где-то в квартире над магазином и часто навеселе после удачных договоров скупает на сотню долларов альбомы с картинами и книги по дизайну. Посетительницу, которая была «отвратительно совершенно намазана», со «стрелками в пол-лица», «очищами гигантскими» и каждый раз доводила их до белого каления, капризно требуя подобрать «книгу в духе Ремарка». Посетительницу эту, единственную из сотни более-менее регулярных покупателей, ни разу не видел вообще никто, кроме Кати и Алиночки, потому что она являлась всегда и исключительно в их смены.
N в эти разговоры не принимали, и это до глубины души ранило ее. Всю жизнь она нехотя допускала, что окружающие считают ее за независимый нрав ведьмой, но тут в ужасные минуты прозрений начала понимать, что окружающие считали ее дурой. Книжный, который должен был стать ее триумфом как человека, созданного для интересных и прочувствованных разговоров, принес ей меньше общения с коллегами, чем любое предыдущее место работы. Как ни старалась, про Алиночку она узнала только, что у нее дислексия, причем в такой стадии, что даже в небольшом посте в фейсбуке она назвала ее сначала «диспепсией», а затем и вовсе «дистрофией». Про Катю она знала больше, но все факты заслонял один: это Катя привела в магазин Петра Волгушева, своего бывшего мужа, с которым до сих пор не могла разъехаться из купленной родителями на свадьбу квартиры в Малиновке.
Все до одного сотрудники и даже некоторые посетители знали, что единственным желанием Волгушева было делать
