Первая часть
I.
II.
III.
Вторая часть
I.
II.
Третья часть
I.
II.
III.
Первая часть
I.
В начале лета 2018-го в помещение тихо закрывшегося на новогодних каникулах, да так и не открывшегося магазина «Веды», что ровно по дороге от английского посольства к администрации президента, въехала первая в Минске закусочная сети Subway. Весь магазин закусочной был ни к чему, поэтому дальнюю его треть, где был отдельный выход на улицу, перегородили стеной и сдали в аренду «Некоей N» (как она подписывалась в инстаграме), которая уже в первые осенние дни открыла в помещении книжный магазин без названия. На приклеенном к стеклу двери листе со временем работы почти сразу чья-то рука дописала корявым почерком: «Подарите женщине книгу – и вы займете ее на весь день. Подарите женщине зеркало – и вы займете ее на всю жизнь».
Новые владельцы ободрали серые квадратики подвесного потолка, по краям выложили фальшивый гипсовый карниз, а вместо энергосберегающих, горящих через одну и почему-то с разной силой ламп, создававших ровный тусклый свет, какой бывает у бережливых старух в туалетах, повесили пять беленых дешевых люстр под старину. На немаркую коричневую плитку бросили ковер. Книжные полки из коричневого ДСП покрасили в белый и сдвинули к стенам. Над обшарпанным черным пианино повесили портрет какого-то выпивохи с котом на руках. Между окнами поставили фальшивый камин, а на подоконники, к сожалению жильцов подъезда, совсем не фальшивый проигрыватель и колонки. Ставить все время пластинки, которые, оказалось, надо переворачивать каждые 20 минут, не было никакой возможности, да и пластинок столько не нашлось, поэтому скоро все свелось к тому, чтобы запускать с компьютера ютуб-канал про лоуфай-хип-хоп, из-за которого в магазине периодически повисала ленивая и глубоко неинтеллектуальная атмосфера мужской парикмахерской в обеденные часы. На Хэллоуин книжный украшали тыквами, на Новый год – Санта Клаусом и красными носками, а на Пасху – никак.
К зиме магазин расторговался, примелькался в соцсетях, и уже весной наблюдательные посетители могли сверять часы по одному из продавцов, высокому тощему юноше с каменным лицом, который каждый божий день в час пополудни выносил мусор, закуривал, шел обедать, через час возвращался, снова курил и переступал порог магазина ровно в два.
В один медовый, сладостный весенний день юноша, как всегда, вынес мусор и остановился чуть в стороне от двери закурить. Когда сигарета подходила к концу, из соседней двери с недоеденным сэндвичем в руках вышла прехорошенькая блондинка-старшеклассница и принялась быстро и сосредоточенно жевать, сглатывая так, что голова ходуном ходила. Юноша смерил ее глазами: она смотрела через стеклянную дверь и прикидывала, что сделает, когда войдет.
– Вы к нам?
Девушка перевела на него взгляд и замерла с набитым ртом.
– В магазин, – пояснил юноша.
– А! Да.
– Что-нибудь подсказать? Я продавец.
Юноша показал свой окурок. Девушка слизала крошки и подобралась.
– Я не за книгой. Я учусь в лицее БГУ. У нас есть литературный кружок, и обычно мы собираемся в Subway. Обсуждаем книги, читаем стихи, доклады друг другу делаем. Вот сегодня была тема «Екатерина Бакунина – лицо русского феминизма».
Старшеклассница испытующе посмотрела в лицо юноше. Тот без выражения ответил:
– Класс.
Из двери Subway с гиканьем выбежал толстый подросток, закутанный в женскую шаль, но, увидев продавца с сигаретой, осекся, густо покраснел и, бросая взгляды через плечо, перешел на другую сторону улицы строевым шагом.
– Мы подумали, может быть, лучше было бы проводить такие встречи в книжном. Тем более, таком красивом.
Юноша стоял не шелохнувшись.
– У нас не закрытый клуб. Пускай все желающие приходят, мы не против. Мы даже в актовом зале лицея проводили, только там сейчас ремонт и воняет. А в оплату мы можем на каждом заседании советовать купить у вас в магазине книгу, про которую говорили. А? Как думаете, можно так будет?
Старшеклассница смотрела разом с мольбой и капризно. Юноша бросил окурок в урну и сказал:
– Не советую.
– Чего.
– Вернитесь на тротуар – машина.
– Ой.
– Не советую ничего тут проводить.
– Почему? Мы никому не будем мешать...
– Это не книжный. Вас ввели в заблуждение.
– А что это?
– У вас майонез тут, – он, глядя девушке в глаза, прижал мизинец к уголку губ.
Та облизнулась.
– Ага. Это не книжный. Это, знаете, фотозона, что ли. Сюда приходят, – он начал загибать пальцы, – копирайтерши из провинции. Гордые молодые мамы, которые по 40 минут едут на такси из своей Маниловки ради фото в инстаграме. Креативный офисный планктон. Люди, которым нравятся книги как подарок. Снимают сторис, пьют кофе, иногда что-нибудь покупают. Вы какая из этих категорий?
Девушка смешалась.
– Позвольте предположить: вы никакая из этих категорий. Бакунину вы у нас точно не купите, уж это будьте уверены. Я вам первый ее не продал бы, даже будь у нее какие-нибудь издания, – придумали такую ерунду читать. Из того, что изящная словесность – мертвый вид искусства, еще не следует, что все мертвые писатели стоят внимания.
– Чего-о? – наконец собралась с мыслями девушка.
– А, вспомнил. Еще у нас продают открытки для посткроссинга – это когда на английском языке пишут 500 знаков ерунды 13-летней балбесине из Осиповичей или Кемерова за то, что прежде она написала это же вам. Вроде тоже не ваш вариант. Я не выгоняю, дело хозяйское. Если хотите, вон наша владелица, поговорите с ней.
Юноша все так же без выражения указал сквозь стекло на женщину, которая, стоя на цыпочках, поправляла отклеившуюся полоску обоев над окном.
Это была симпатичная, еще не старая женщина с нервным и всегда немного будто переспрашивающим лицом. Лишь взглянув на нее, некоторые мужчины чуть за 40 чувствовали острое желание как-то утешить ее и мимоходом самому утешиться рядом с таким очевидно гораздо более чутким, чем законная жена, человеком. Когда она поправляла обоину, она будто глядела на себя со стороны глазами случайного посетителя: «Как, и эта девица –
