сетки.
Ян наблюдал, как я трижды отбил мяч, а затем бросил его нашему псу, который подпрыгнул, ударил по мячу носом и легко погрузил его в корзину под радостные возгласы всех остальных игроков на трех кортах.
Ян несколько мгновений не отвечал, стоя с открытым ртом и глядя на происходящее. Наконец он обрел дар речи.
– Вы что, блядь, издеваетесь? – закричал он.
Снова раздался крик, и одна из женщин, которую я много раз видел играющей со своими друзьями, воскликнула, что Цыпа - так как она знала его имя - стал таким хорошим.
В смысле, последовательным. Как будто я тренировался.
– Ты жульничал, – обвинил меня Ян, явно обидевшись. – Это нечестно. Меня обманули.
Я пожал плечами, и он погнался за мной, и я не смог бы обогнать его на прямой, но это был корт, и здесь были зигзаги и загибы, а потом выход с корта, вокруг столов, над столами, то же самое с деревьями и кустами, и наконец я сказал Цыпе «лови его», и Ян был схвачен ста двадцатью фунтами не очень свирепого волкогибрида. Если кто спросит, то это было нечто среднее между хаски и кавказской овчаркой. И в самом деле, в нем были эти существа, и кавказская пастушья собака - другое название для них - даже больше, чем волк, определяла его размер, но волк был той частью, которая делала его скрытным, заставляла его молчать перед нападением там, где собака бы залаяла. Собаки предупреждали, чтобы вы ушли, а волк приближался медленно, бесшумно и заставал вас врасплох. Многие, многие нарушители были пойманы Цыпой и усмирены еще до того, как Ян и я пришли туда.
Там, где мы жили, было четыре дома с общим закрытым двором, и по ночам - если вы были настолько глупы, что не знали кого-нибудь и крались - это было плохо. В последний раз что-то случилось, когда один парень перелез через забор, чтобы поговорить с одной из внучек миссис Сасаки, приехавшей к родным на лето. Девочке было четырнадцать, парню - двадцать один, и, возможно, для кого-то это было в порядке вещей. Или если родители знали его и ничего не происходило в физическом плане, пока девушке, или парню, в любом случае, не исполнилось восемнадцать... конечно. Лично я с этим не был согласен, но у меня было несколько архаичное мышление в отношении некоторых вещей, о чем мне много-много раз напоминала моя подруга Аруна.
Но дело было в том, что внучка, Сиси, познакомилась с парнем на Морском пирсе, а потом он появился у нее на заднем дворе. Для нее это не было жутко. А вот для Цыпы, с которым ее познакомила миссис Сасаки, но, конечно, не с незнакомцем... этого не могло быть.
Ян уже бежал, когда я добрался до верха лестницы на нашей крошечной террасе, спускавшейся в траву. В сотый раз я подумал, что наша терраса нуждается в ремонте.
– Какой хороший мальчик, – нахваливала Цыпу миссис Сасаки, пока он танцевал вокруг лежащего в траве мужчины. Цыпа, по словам Сиси, выскочил из темноты, как волк, и прихлопнул ее поклонника. Мужчина, со своей стороны, был потрепан, да, несомненно, напуган, но в остальном остался невредим.
– Так вот почему вы познакомили нас с этой чудесной собакой, – сказал отец Сиси, приседая и поглаживая Цыпу. – Ты хороший мальчик, да, хороший.
Сиси была в ужасе и смущении. Ян попросил парня сесть на нижнюю ступеньку миссис Сасаки, пока он вызывал и пробивал ордера, а я попросил Цыпу сесть рядом со мной. Он смотрел на незваного гостя, но больше не нависал над ним.
– У меня есть ордер на преследование, – сообщил Ян и повернулся, чтобы посмотреть на отца Сиси. – Думаю, нам повезло.
– Конечно, повезло, – согласился он, провожая дочь к нам с Цыпой. – Подари собаке немного любви, милая, а я пока организую доставку стейка каждый день до конца ее жизни.
Я отговорил его, пока Сиси опустилась на колени в траву и обняла мою собаку. Ян предупредил парня, что если он пошевелится, Цыпа оторвет ему яйца, и, хотя это было слишком эффектно, отец Сиси, похоже, остался доволен угрозой, а миссис Сасаки еще раз рассказала Цыпе, какой он хороший мальчик. У нее в доме были для него лакомства - куски стейка, которые она жарила в жире бекона, но, к счастью, он получал их только по случаю. По крайней мере, я так думал.
Ян вернулся со стяжками на молнии и отвел парня к запертым воротам общей территории, чтобы дождаться полиции Чикаго. Парень почувствовал огромное облегчение, когда покинул окрестности Цыпы.
– Ты же знаешь, он может пересечь всю эту территорию за несколько секунд, – заверил Ян преследователя, когда они уходили, и он не ошибся. И когда Ян погнался за мной, а Цыпа поймал его в летящий захват, в результате чего он, задыхаясь, лежал в траве лицом вверх, а я стоял над ним и гоготал.
– Сколько времени у тебя ушло на то, чтобы научить его... не лижи меня, глупая собака!
– Не много, – заверил я его. – И может быть, если ты перестанешь называть его глупым, он будет делать это и для тебя, – самодовольно закончил я.
Он зарычал на меня. Цыпа наклонил голову, как это делают собаки, когда не уверены в том, что ты хочешь сказать.
– Ты собираешься отказаться от пари? – подначил я его.
– Нет, черт возьми!
– Отлично, – сказал я, протягивая ему руку.
Он ворчал всю дорогу домой.
Ужин был прекрасным до того момента, как его отозвал Илай, которому требовалось подкрепление в доме нашего босса. Я поехал домой один. По дороге мне позвонил Ян и сказал, что забирает одного из ребят из своего старого подразделения в больницу, и мне не стоит ждать, потому что он опоздает. Я не стал предлагать поехать, потому что Ян не такой. Если бы он хотел, чтобы я был там, он бы сказал.
Я лег спать около часа ночи, но Яна все еще не было, поэтому я написал ему спокойной ночи и отправился наверх. Где-то около трех меня толкнули, и когда я перевернулся, чтобы проверить, как он там, он лежал ко мне спиной.
У Яна были особые способы общения, которые не имели ничего общего с разговорами. Если он забирался в постель и нападал на меня, это
