моего отца, на которого нелегко произвести впечатление.
Это также одна из причин, по которой я такого высокого мнения о нем. Возможно, мы не ладим, но это не мешает мне восхищаться тем, чего он достиг в возрасте тридцати четырех лет.
Я влюбилась в него с тех пор, как обнаружила у себя гормоны. Это мой самый оберегаемый секрет, который я унесу с собой в могилу, поскольку Лука всегда ко мне равнодушен. Это бесконечно бесит меня, и наши придирки друг к другу тоже не помогают.
Он высокий, темноволосый и красивый – итальянское произведение искусства с квадратной челюстью и ртом, о котором у меня были дикие фантазии.
Одетый в спортивные штаны и белую футболку, подчеркивающую его мускулистую грудь, он – не что иное, как шедевр. Каждый дюйм его тела излучает уверенность и силу.
Черт возьми, эти спортивные штаны. Г.О.Р.Я.Ч.О.
Как и Виктор, Лука опасен и безжалостен. Он также высокомерен и требователен. Но ничто из этого не мешает мне испытывать вожделение к этому мужчине.
Мне следует обследовать свою голову.
Лука улыбается папе.
— Дядя Алексей, рад тебя видеть.
— И я тебя, сынок. — Папа берет полотенце и вытирает капли пота с задней части шеи. — Когда приедут твои родители?
— Сегодня вечером.
Папа кивает, затем обнимает меня сбоку.
— Хорошая тренировка. В это же время на следующей неделе.
— Да, папа.
Когда папа выходит из спортзала, Виктор и Лука идут к мату.
Любопытствуя, я спрашиваю:
— Вы собираетесь устроить спарринг?
— Да. — Виктор ухмыляется в мою сторону. — Мне нужно надрать кое-кому задницу.
— Мечтай, — бормочет Лука.
Он даже не смотрит в мою сторону, и от моего внимания не ускользнуло, что он даже не потрудился поприветствовать меня.
Грубо.
Просто чтобы испортить ему настроение, я мило улыбаюсь ему.
— Привет, Лука. Рада видеть тебя снова. Я в порядке, спасибо, что спросил.
Его глаза останавливаются на мне лишь на секунду.
— Мария, рад видеть, как всегда.
Уф.
Я подхожу к тому месту, где лежат мое полотенце и бутылка с водой, и беру их. Я промокаю полотенцем щеки и шею, наблюдая, как мужчины занимают свои позиции.
Надери ему задницу, Виктор.
Виктор начинает двигаться, слегка подпрыгивая на ногах, но Лука не шевелит ни единым мускулом.
Когда я подношу бутылку к губам, Лука внезапно делает выпад, поворачивает свое мощное тело в воздухе и ударяет пяткой по голове Виктора сбоку. Затем он приземляется на ноги и выбивает ноги Виктора из-под себя.
Иисус.
Я дралась с Виктором раньше, и мне никогда не удавалось победить его.
Бутылка все еще подвешена на полпути ко рту, моя челюсть практически лежит на полу, пока я пытаюсь дышать, преодолевая мгновенный прилив похоти, согревающий мои женские части.
Виктор быстро поднимается на ноги, и они бросаются друг на друга, двигаясь так чертовски быстро, что я могу только моргать, наблюдая за их борьбой.
Я понимаю, что папа полегче относится к моей заднице, потому что у меня нет ни единого шанса против них.
Я продолжаю пускать слюни на Луку, пока они не делают передышку. С учащенным дыханием и серьезным выражением лица он смотрит на меня.
Такой, такой горячий.
Затем я понимаю, что Лука наблюдает, как я наблюдаю за ним. Мой желудок делает сумасшедшее сальто, взволнованная тем, что меня застали за его разглядыванием, я поворачиваюсь, чтобы уйти, но направляюсь не в ту сторону.
— Собери свое дерьмо, — бормочу я себе под нос, прежде чем броситься в сторону двери.
Клянусь, мой мозг превращается в лужу гормонов всякий раз, когда этот мужчина рядом.
Это так расстраивает, когда ты влюблена в кого-то, кто даже не видит в тебе человека, достойного его внимания.
Завтра у тебя день рождения. Иди забери платье, которое ты заказала, и побалуй себя.
Забудь о Луке Котрони.
Ух, как бы я хотела.
Я пыталась забыть его в течение одиннадцати лет, но это бесполезно. Чем больше он игнорирует меня, тем больше я хочу его.
Это порочный круг, которого я не могу избежать.
Глава 2
ЛУКА
Мария Козлов – единственная женщина на свете, способная свести меня с ума.
Господи, да она сводит меня с ума.
Я провел последние три месяца, защищая свою территорию в Европе от албанцев, постоянно летая между Италией и Лос-Анджелесом. Принадлежа к Священству, своего рода братству, мы с Виктором также должны были найти время, чтобы помочь Габриэлю Демиру, главе турецкой мафии, который отомстил польской мафии.
Я был чертовски занят, как всегда, у меня не было времени даже подумать о том, чтобы преследовать Марию. Мое единственное спасение в том, что большинство мужчин слишком чертовски боятся ее семьи, чтобы пытаться встречаться с ней, и это удерживало ее незамужней, пока я забирал главенство мафией у своего отца.
Я знаю ее всю свою жизнь, но если мы с Виктором стали лучшими друзьями, между Марией и мной всегда была проведена невидимая грань. Единственная причина, по которой я не упомянул о договоренном браке в наших семьях, заключается в том, что я знаю, что дядя Алексей никогда не согласится на него, если Мария не захочет. Она принцесса Братвы, и никто не заставит ее делать то, чего она не одобряет.
Когда Виктор принимает боевую стойку, мои мысли возвращаются к чертовски сексуальной сцене, которую я наблюдал ранее, когда Мария повалила своего отца на землю.
Черт возьми, это было горячо. Я знал, что она прошла обучение, но не представлял, что она настолько хороша.
Нога Виктора соприкасается с моим бедром, и я успеваю отклониться назад, прежде чем его вторая нога проскакивает мимо моей головы.
— Прекрати, блять, мечтать и борись, — насмехается он надо мной.
Я сосредотачиваюсь на спарринге, и мы начинаем двигаться. Мы уже много раз занимались этим, но ни один из нас не попадает в цель, и к тому времени, как мы заканчиваем, мы мокрые от пота и задыхаемся.
Кроме того, думать о Марии, когда я сражаюсь с Виктором, просто глупо, но, черт возьми, эта женщина отвлекает.
Она излучает элегантность, красоту и власть – королевская особа в мире мафии. Настоящая принцесса, за которую стоит убивать.
Она – одна из причин, по которой я все еще одинок в тридцать четыре. Другая заключается в том, что я был слишком занят работой, чтобы ходить на свидания. Но я не становлюсь моложе. Мне придется придумать способ стереть грань
