пилотка с красной звездой, стилизованная под экипировку времен второй мировой, а в глазах огонь. Некоторые мгновения постояла на месте и, явно находясь в какой-то по-особенному озабоченной задумчивости, возобновила ходьбу.
«Наверняка вернется», – подумалось мне. Перед глазами ее краснозвездная пилотка, и тут же мысль – возможно, к старику нашему такое повышенное внимание по причине приближающегося празднования Дня Победы. Вероятно, молодежь отождествляет старца именно с человеком, принимавшим непосредственное участие в той войне. А люди же старшего поколения, очевидно, не находят в нем такового. Ведь трудно однозначно определить возраст деда, а значит, и определенно отнести его к участникам той страшной войны. А если так. Если молодежь в нем видит непросто старика, а ветерана и таким образом проявляет свое отношение к ветеранам войны. Тогда, тем более, у нас та, что нужно, молодежь. Особенно с учетом качества освещения событий Великой Отечественной войны в современной школе.
Когда появился мой «преобразившийся» приятель и тут же принялся оживленно повествовать о случившемся с ним в парикмахерской казусе, я отвлекся от деда, а, вернувшись взглядом через время, на прежнем месте того уже не обнаружил.
Как? Где? Что произошло? Продукты, оставленные людьми, на месте. А ни старика, ни собаки, ни палки. Выйдя из автомобиля и осмотревшись, успел заметить их входящими во двор близлежащей многоэтажки: пес семенил впереди, а старик, неспешно переставляя то палку, то одну то другую ногу, ковылял за собакой.
«А у Достоевского-то все наоборот, Азорка волочился за Смитом», – мимолетом промелькнуло в голове.
Собирались уж трогаться, как явилась та девчушка в пилотке.
«Ну, вот. Воротилась все-таки!», – невольно обрадовался я.
В руках ее были ярко-красные гвоздики, а в глазах тот же огонь, но только уже с налетом неприкрытой грусти. Оглядевшись по сторонам и нигде старика не обнаружив, некоторое время находилась в явной растерянности. Потом довольно решительно стянула с головы пилотку и, аккуратно сложив, поместила ее прямо на то место, где еще недавно восседал старец. А сверху, уже на пилотку, легли цветы. Девушка заботливо сгруппировала на нижней ступени все оставленные людьми продукты и, задержавшись кратковременно взглядом, вероятно запоминая или даже оценивая вид получившейся композиции, удалилась…
Мы возвращались в ночь на девятое мая и с удивлением проезжали мимо Торгового Дома «Пушкинский». Там оказалось довольно-таки для позднего времени многолюдно, а вдоль стен здания, по обе стороны от «ступеней старика», было множество цветов, горящих свечей и фотографий военных лет.
«Вот тебе и Смит. Вот тебе и Азорка. У наших-то совсем другая история вышла», – невольно подытожил я.
Март, 2016 г.
