И давай мы договоримся с тобой. В первую очередь ты должна хорошо учиться. Только образование поможет тебы жить в обществе. Понимаешь, моя хорошая?
– Да.
Лита едва успевала подбирать слезы, катящиеся по щекам.
– Так, вроде все, – на кухню вернулась мама.
Ее губы стали ярче.
– Я думаю, ты меня поняла, – она обратилась к Лите медным голосом, – выйдет хоть одна тройка – каникул тебе не видать.
Лита плакала, вжавшись в старый сундук на чердаке. Она прижималась щекой к его холодному ребру и уже не сдерживалась.
Темнота спала. Дремала даже тропа лунного света, протянутая от окна до рисунков, приколотых к противоположной стене.
Лита вытерла нос и посмотрела на них. На одном был нарисован человечек на меленькой планете. Если бы девочка не помнила, то и не поняла бы, что это Маленький Принц.
– Пап, расскажи еще! – Лита дергала его за рукав, пока он сидел в кресле.
Отец снял очки.
– Солнце, это все, – ответил он, – история Маленького Принца кончилась.
– Все?.. – Лита широко раскрыла глаза, – Принц умер, а летчик остался один?..
– Ну, отец запнулся, – все истории заканчиваются. Иногда хорошо, иногда – плохо… Но знаешь, есть у меня другая история!
– Какая? – удивилась Лита.
– Вот – Маленький Принц. Он жил на астероиде, верно?
– Верно.
– Так вот, – отец наклонился к ней и продолжил шепотом, – а эта история о Луне. Говорят, там живут птицы. Их называют Лунные Иволги.
– А как они там живут? – спросила Лита также тихо, – Что они там едят?
– А вот, – шепнул отец, – никто не знает! Но говорят, что каждый раз в середине весны они прилетают гнездиться на Землю. Их люди давным-давно Птицами Счастья звали. Потому что желания исполняли.
– А где их можно увидеть? – Лита забралась отцу на колени.
– Мало их осталось, – он погладил дочку по светлым волосам, – перебили ради перьев. Красивые были очень, голубые. Еще люди ловили их и в клетки сажали. Чтобы пели красиво. А Лунная Иволга в клетке жить не может.
– Папа, а ты видел когда-нибудь Лунную Иволгу?
– Видел, – он улыбнулся, – тогда их можно было в лесу встретить. Если услышишь, будто тростниковая флейта поет – это Лунная Иволга в Северный лес гнездиться прилетела…
Лита вернулась мыслями на чердак. Перед ней висел рисунок с Маленьким Принцем. А сверху был рисунок маленькой голубой птички.
Лита спустилась вниз и появилась через несколько минут с телескопом.
Луна была тихой. На берегу Моря Спокойствия сидел старик. Лита ждала, пока он встанет, но старик никуда не торопился. Он тоскливо смотрел на Землю и о чем-то думал.
Вдруг на его плечо сел голубой комочек.
Старик улыбнулся и провел пальцем по серебристому брюшку существа. Птичка в несколько прыжков приблизилась к щеке старика. Лита подалась вперед и чуть не выронила телескоп. Она обернулась к рисункам на стене. Это была Лунная Иволга.
Самая настоящая.
– Вики, опять ты мою бельевую веревку брала? – из соседнего двора вопила тощая соседка.
Лита обернулась на крик и спрятала белый клубок поглубже под курткой.
– Нет, да с чего ты это взяла вообще? – раздался голос мамы, когда девочка почти забралась на чердак.
Она села на последнюю ступеньку отдышаться. На стене висел третий рисунок. Арбалет, скроенный из березовых веток, пары шестеренок-предохранителей из консервных банок. А теперь и бельевой веревки.
Лита решила дождаться вечера на чердаке, пока Луну станет хорошо видно. Она несколько раз уносилась к телескопу в детскую. А потом вернулась на чердак вместе с ним.
Она в последний раз посмотрела в окуляр и села посреди комнаты по-лягушачьи. Она взяла чистый лист и начала рисовать Маленького Принца. Но карандаш все время плясал в левой руке, выдавая каракули неказистее, чем рисунок на стене.
Лита смяла листок и взяла новый. Она оставила на нем взъерошенный голубые кляксы акварелью. Но они походили больше на волосы тощей соседки, которая продолжала вопить в соседнем дворе.
Лита смяла листок не дожидаясь, пока кляксы высохнут. Она оперлась на локти.
Лунную Иволгу старик видит каждый день. Нарисовать другую птицу, чтобы он узнал, какие бывают. Только какую?..
Солнце коснулось облаков, лежащих над горизонтом. На чердак проникла полоса розового света.
Лита представила, будто Солнце – это большой добрый осьминог. Каждый вечер он обнимает Землю миллионами бархатных щупалец. Чтобы никто не был одинок этим теплым апрельским вечером.
А на далекой холодной Луне живет старик, который заботится о Лунных Иволгах. Но о нем самом не позаботится никто. Лита взяла чистый лист.
Карандашные линии сами складывались в очертания ее дома. Вокруг летали канарейки, разноцветные ара, угольные вороны. Их Лита рисовала сразу красками, без карандашного наброска. На крылечке растянулись два рыжих кота. По лужайке перед домом носились спаниели, срывая белье, только что развешанное мамой.
Закончила Лита когда Солнце наполовину утонуло за горизонтом.
Она хотела еще раз посмотреть в телескоп, но остановилась. Она снова повернулась к рисунку и в правом нижнем углу пририсовала маленького человечка в голубом платье.
Вечерний туман рассеивался, за ним проявлялся хрупкий лунный силуэт. Старик сидел на крыльце, печально смотря на Землю.
Потому что на далекой Луне сидел старик. Он жил там и кормил лунных птиц.
Неизвестно, сколько он уже там. И каждую весну птицы улетают, и он остается совершенно один. И только голубой облачный диск напоминает ему о жизни.
Лита прокралась в свою комнату и вернулась с детским рюкзачком.
Крики родителей доносились из окна кухни, выходящего на крыльцо.
В прыжке Лита поправила рюкзак и одернула курточку. На углу уже стоял желтый кирпичик восемьдесят седьмого автобуса.
Девочка оплатила проезд и забралась на сиденье напротив двух теток с амарантово-красными губами. Тетка в чепце оценивающе посмотрела на Литу, выпятив тяжелую челюсть. Другая тетка вытирала нос рукой, унизанной золотыми кольцами.
Другие пассажиры либо спали, либо смотрели в экраны.
Лита покрепче сжала рюкзак и посмотрела на деревья, пролетающие за окном.
Ей нравилось представлять, будто желтый автобус плывет по ночному небу. Парит медленно в никуда, мимо звезд.
Автобус резко затормозил. Северный Лес пролегал вдоль дороги, которая была границей между миром людей и дикой природой.
Лита спрыгнула с подножки и дождалась, пока автобус не отъедет и не превратится в светящуюся
