Это были супруги обоего пола, интересовавшиеся, не изменяет ли им вторая половина. А также те, кто просил разыскать пропавшего родственника. Иногда опять же сбежавшего супруга, но к сожалению, все чаще приходили родители, у которых пропадали дети-подростки. Это же Лос-Анджелес.
Пока что мне удавалось сводить концы с концами. Зато теперь я мог себе позволить частенько валяться в кровати до середины дня, много читать, размышлять и гулять по пляжу. Конечно, если бы я раньше задумался над своими жизненными предпочтениями, то мог бы сразу выбрать профессию, требующую еще меньше усилий, зато приносящую солидный доход. Например, стать автором музыкальных шлягеров. Но, если честно, у меня нет слуха, таланта к сочинительству, зато весьма скромные запросы.
К сожалению, с новой работой у меня окончательно развеялись последние надежды устроить личную жизнь. И не только потому, что я ютился в конуре, в которую едва влезали кровать, стол, плитка и умывальник. Стоило мне заикнуться какой-нибудь даме за первым коктейлем, чем я занимаюсь, как она начинала шипеть «вуайерист» и плеваться так, будто в бокале у нее карболка. Хотя, не знаю, какие она найдет эпитеты, когда ее гипотетический будущий муж — человек, безусловно, уважаемой профессии, скажем, дантист — однажды явится домой со следами губной помады на воротничке.
А, между тем, я наконец-то получаю удовольствие от своей собственной профессии. Почему бы обманутым супругам не узнать правду? Как они ею распорядятся — их личное дело. Кстати, по задумчивой поволоке в глазах некоторых клиенток я был склонен предположить, что они готовы измену простить (но не забыть). Вернуть же домой блудное дитя, что может быть радостней?
Между прочим, измены и поиски пропавших — это практически самые расхожие сюжеты Ветхого Завета. Вот где бы было разгуляться частному детективу. Урия нанял бы сыщика последить за Вирсавией, пока он в отлучке. Исаак отправил бы его на поиски Исава, а потом уже целая армия сыщиков искала бы Иосифа по всему Ближнему Востоку по поручению Иакова. Я раздумывал о том, как могла бы выглядеть Библия, написанная с точки зрения частного детектива.
Да, именно об этом я и размышлял в середине дня, лежа на кровати, положив руки за голову, когда это интереснейшее занятие прервал звонок из секретарской службы.
Глава 2
Приведя себя в порядок, я перезвонил потенциальной клиентке, представился и услышал на другом конце провода резкий высокий голос:
— Мистер Стин? Говорит миссис Эдит Химмельберг. Мне вас порекомендовала Сара Норманн из нашего общего загородного клуба. Я бы хотела, чтобы вы немедленно ко мне приехали. Пропал мой сын.
Поскольку мое детективное агентство существовало менее двух лет, мне не составило труда вспомнить дело Сары Норманн, не сверяясь с записями. Ее дочь бросила первый курс колледжа и уехала в Баха-Калифорнию с сорокалетним художником. Так как при этом она по-прежнему продолжала писать подробнейшие письма своей лучшей подруге, найти ее в итоге не составило труда. Когда я добрался до девицы, оказалось, что восторг первой влюбленности несколько поутих, а избранник ее сердца стал все больше внимания уделять своим старым привязанностям: дешевому самогону и марихуане.
Поэтому мне удалось ее убедить вернуться со мной в Соединенные Штаты и дать родителям еще один шанс. Не знаю, насколько хорошо они сумели этим шансом воспользоваться, но за рекомендацию я им точно был благодарен.
В итоге я записал адрес, внес его в карточку клиента и направил свой «форд» в Пэрис, графство Сан-Бернардино — небольшой тенистый городок в получасе езды от Лос-Анджелеса. Однажды мне уже случалось бывать здесь по поводу убийства, следы которого вели к месту работы жертвы в Банкер-Хилл2. Местный шериф был только счастлив сплавить дело на наш полицейский департамент.
Пэрис был идиллическим поселком, состоящим из небольших изолированных вилл. Их населяли преимущественно управляющие крупных компаний и высокооплачиваемые служащие, которые предпочитали держать свои семьи как можно дальше от соблазнов большого города. У многих из них были «рабочие» квартиры в городе, где они могли переночевать, если надолго задерживались в своих конторах — это я тоже помнил по тому прошлому делу. Сам Пэрис представлял собой дружный анклав улыбчивых домохозяек, детей и вежливой прислуги. Никаких кинозвезд и эксцентричных миллионеров.
Въездные ворота по указанному адресу были открыты, поэтому я свободно проехал по короткой широкой аллее и припарковался прямо у центрального входа симпатичного небольшого особняка с каминными трубами и фахверками, который с некоторых пор стали называть «классическим стилем Пасадены». Не успел я схватиться за дверной молоток, как дверь мне открыла сама хозяйка дома. Это я понял сразу по ее прямой осанке, тщательно уложенным волосам и простому, но явно дорогому домашнему платью, плотно облегавшему коренастую фигуру.
— Миссис Химмельберг? — спросил я, протягивая ей визитную карточку.
— Следуйте за мной, — кивнула она, величаво направившись в гостиную в тихих и практичных туфлях на низком каблуке, которые ничего хорошего не добавляли ее ногам.
Было видно, что хозяйке не терпится немедленно перейти к делу, но прочно усвоенное воспитание требовало вначале предложить мне напитки. Ее речь выдавала хорошее происхождение и образование. Вассар или Рэдклифф3, подумал я, хотя сам не очень в этом разбирался.
Я согласился на стакан имбирного лимонада. Пока Эдит Химмельберг расставляла на журнальном столике стаканы и раскладывала лед, я воспользовался случаем подробнее ее разглядеть. Явно не красавица и не скрывает свой возраст. В некогда темных волосах заметно пробивается седина, уголки губ опущены вниз, оттягивая подбородок, руки опухшие и потрескавшиеся, подчеркивающие, что хозяйка, несмотря на явный достаток, не чурается грубой домашней работы. Но, несмотря на красноту ее маленьких глаз и явные следы недавних слез, было в этих глазах что-то стальное, некий холодный блеск, который сразу мне дал понять, что эта дама не из тех, кто расклеивается по пустякам, а предпочитает все держать по контролем. И действительно, направлять разговор мне не пришлось. Стоило достать из пиджака блокнот и автоматическую ручку, как она сразу отставила свой стакан и заговорила.
— Как вы поняли, речь идет о нашем сыне Томе. Ему семнадцать лет. Он пропал сегодня. Подождите, — она подняла руку, как будто предвидя мои возможные возражения. — Я расскажу, почему это так важно, если вы не будете меня перебивать.
Я кивком показал, что не буду.
— Том сейчас в выпускном классе. У него была хорошая успеваемость и он досрочно подал заявки в некоторые колледжи. До недавнего времени у нас было полное взаимопонимание. Он хотел стать ученым, как его отец. Но несколько месяцев назад все
