После второй перемены блюд разговор зашел о новостях. И тут это рыжее недоразумение заявляет, нисколько не стесняясь:
— Слышал, на юге Рольвена орудует банда разбойников. Грабят купеческие караваны на самой границе. И в основном — чужеземных купцов. Говорят, что возвращают награбленное на родину.
Вот! Это меня в нем и раздражает, наверное, больше всего! Вечно пытается указать папе на какие-нибудь проблемы, о которых узнал по дороге во дворец. Ты этих разбойников видел вообще, чтобы так уверенно говорить? Собрал слухи и рад…
— Вот как. Стоит проверить… — произнес папа задумчиво. Тиль улыбнулся, будто остался доволен тем, что испортил людям аппетит. Мол, гляньте, сколько у вас тут, в Рольвене, беспорядка. А в моей стране тишь да гладь. Вот я и езжу по другим государствам, да тыкаю всех носами в их неблагополучие.
— Скажите, принц Тиль, — медовым голосом протянула я; все же прием есть прием, приходится уважительно, мама на этом всегда настаивает. — А что же, в Линезе разбойников не водится?
— Не знаю, Юстина. Последнее время не слышал ничего…
— Так может, — вкрадчиво продолжила я, — стоит больше внимания уделять положению дел в собственной стране. Если не приедете в следующем году, а потратите время с пользой, может, ваш батюшка больше не будет так сердиться.
— Юсти! — тихо ахнула мама. Я осеклась, заметив, как разом побледнел Тиль. Или мне только так показалось? Тень за окном сыграла злую шутку. Потому что в следующий миг на губах принца снова играла небрежная улыбка.
Но все равно было не по себе.
— Юстина, оставь нас, пожалуйста, — спокойно сказал папа. Но таким тоном, что сразу ясно, спорить бесполезно. Да и не в присутствии гостя.
Но что я такого сказала? Я колебалась, не зная, как поступить. То есть, огорчать гостя (непонятно чем) мы не можем, а выгнать меня на виду у него и слуг из-за стола, как расшалившегося ребенка… как будто именно я позволила себе лишнего!
— Ваше величество, принцесса права, — сказал Тиль. — Впредь мне следует… больше внимания уделять государственным делам. На правду не обижаются.
— Но Тиль, дорогой… — проговорила мама, сбившись с официального тона.
Принц покачал головой.
— Да ведь и на предсказания излишне полагаться не стоит, давно следовало бы это уяснить. Тем более что жизнь вашего величества, — он взглянул на моего папу, — тому очевидное доказательство.
Вот опять! Нашел о чем упомянуть: всем известно, что когда папа был еще мал, ему предсказали тяжелую судьбу и даже возможную гибель в раннем возрасте. Возмутительное предсказание не сбылось, тут Тиль прав. Вот только так запросто об этом говорить…
Но, к моему удивлению, гостя никто не одернул. Родители переглянулись.
— Не думаю, что это подходящий пример, — сказал папа. — За меня смерть принял другой человек.
Об уходе мне больше не напоминали. Вроде как Тиль меня выручил. Только лучше бы он вообще не лез!
Десерт мы доедали в молчании.
Праздничный ужин удался, ничего не скажешь!
* * *
— Простите меня, ваше величество, дражайшая тетушка. Дорога была долгой, я устал. Юстиния, был рад тебя увидеть.
— Я бы хотел побеседовать с тобой позже, — произнес папа.
Тиль кивнул.
— Конечно, я и сам собирался просить вас о разговоре.
— Не думай о плохом, — напутствовала мама прежде, чем Тиль буквально сбежал от нас.
Родители взглянули на меня одинаковыми взглядами. Недовольства не было, но я чувствовала, что совершила ошибку, причин которой не понимала.
— Что я такого сказала? — возмутилась я, не сдержавшись. — Тем более, Тиль признал мою правоту и не в обиде…
— И тебя это устраивает? — спросил папа. — Вот что, Юстиния, тебе следует принести ему извинения.
— Но за что? — все еще пыталась возразить я.
Папа только вздохнул:
— Думаю, тебе лучше спросить у него самого. Тогда и решишь.
Возражать было бесполезно. Тем более, пока папа оставлял мне возможность выбора.
Родители удалились, а я осталась слоняться по коридору в раздумьях. Через некоторое время на меня наткнулся вернувшийся с конной прогулки Эрвин.
— Тиль уже приехал? — сразу поинтересовался он.
Я кивнула. Брат почуял неладное.
— А чего такая расстроенная? — подозрительно уточнил он. — Уже поцапались?
Мы с ним близнецы, но друг на друга внешне похожи мало. Эрвин — светловолосый, сероглазый, очень похож на папу. А я пошла в маму: волосы у меня каштановые, глаза зеленые, черты лица тонкие. Эрвин — стихийный маг, а я управляю пространством… Вот характеры у нас с Эрвином похожи. Мы друг друга всегда легко понимали, часто — даже без слов. Потому скрыть от него что-то бывает трудно. Я до сих пор бегаю к нему жаловаться, если что-то случается. Брат никогда не судит заранее, не выслушав и не осмыслив…
— Все из-за него! — со вздохом призналась и коротко обрисовала едва не разразившийся за ужином скандал.
— Ого! — сказал Эрвин. — Надо бы пойти, предложить ему поединок. Пусть отвлечется немного.
Нет, ну это никуда не годится! Я родному брату свои беды изливаю, а он собирается утешать моего обидчика!
— То есть, ты тоже на его стороне?
— Ох, Юсти!
Эрвин кивнул мне в сторону ближайшей залы. Мы зашли, и он прикрыл за нами дверь. Я почувствовала холодок — видно, брат установил защитное поле, чтобы нас невзначай не подслушали. Ну и зачем такие серьезные приготовления? Я скрестила руки на груди, заранее готовая к тому, что буду возражать словам брата.
— Ты ведь знаешь, что в Линезе был мятеж, и Вигнар тогда пострадал? — спросил он. Я осторожно кивнула. Думала, Эрвин собирается меня упрекнуть за то, что невежливо обошлась с гостем. А такого начала разговора не ждала.
Когда случилась война, о которой спросил брат, Тилю было около десяти лет, и он тогда скрывался у нас, в Рольвене. То есть, папа вроде как предоставил ему тогда убежище.
— На Вигнара было совершено несколько покушений. Во время одного из них ему нанесли магический удар такой силы, что он не смог полностью оправиться. Его силы истощаются… Раз Тиль сказал такое, должно быть, Вигнар умирает.
Я невольно прикрыла рот рукой. Королю Вигнару не было и шестидесяти, а маги живут втрое больше. Разговор за ужином внезапно представился мне совсем в ином звучании. Вот мама справляется о здоровье отца Тиля, совершенно так же, как делала это во все предыдущие встречи. Мне казалось, ее вопросы — всего лишь формальность, дань вежливости, как приветствие или замечание, что мы всегда рады приезду линезского принца. Обычно Тиль отвечает какой-нибудь банальной фразой… Вы так внимательны, ваше величество. Благодарю за беспокойство, тетушка. Вы никогда не забываете о моем отце, тетя…
