Хо-хо! Звучит мудро, аж зубы болят, а ведь это еще не конец.Продолжая штудировать классика, мы узнаем, что фэнтези, с одной стороны,принципиально отличается от сказки, ибо фэнтези есть игра с ненулевой суммой, авот с другой стороны, совершенно от сказки не отличается, ибо она не поддаетсяпроверке в плане событийной осуществимости (она «антиверистична»). Зубы болятвсе невыносимее, но что делать, лемовская «Фантастика и футурология» быларассчитана не на таких, как я, простачков, которым разжуй и положи в рот, даеще и подтверди это тривиальным примером. Скажем, вот так: сказка и фэнтезитождественны, ибо непроверяемы. И в сказке, и в фэнтези Золушка, к примеру,едет на бал в тыкве, запряженной мышами, а трудно придумать что-либо болеенепроверяемое. Детерминизм событий, пресловутый «гомеостат» сказки требуеттого, чтобы дающий бал принц ощутил при виде Золушки удар, приступ неожиданнойлюбви, граничащей с умопомрачением, а «игра с нулевой суммой» требует, чтобыони поженились и жили долго и счастливо, предварительно покарав злую мачеху ине менее злых сестер. В фэнтези же может сработать «стохастика случайностей» —принц, допустим, ловко разыгрывает страсть, выманивает девушку в темную галереюи лишает невинности, а затем приказывает гайдукам выкинуть ее за ворота.Обуреваемая жаждой мести Золушка скрывается в Серых Горах, где золота, какизвестно, нет, там организует партизанский отряд, дабы свергнуть насильника строна. Вскоре благодаря древнему предсказанию становится ясно, что именноЗолушке-то принадлежат права на корону, а негодяй-принц — незаконнорожденныйсын и узурпатор, да к тому же еще и марионетка в руках злого чародея. Ядоступно изложил?
Однако вернемся к той непроверяемости («антиверизму»),характерной черте, либо — если это больше нравится другим, а особеннопротивникам жанра, — стигме фэнтези. Снова обратимся к Золушке. Пусть нашеповествование начнется, когда все уже чуточку подпорчено стохастикойслучайностей — скажем, на балу. Что мы тут имеем? Мы имеем замок и галереи,принца и дворян в атласе и кружевах, лакеев в ливреях, канделябры — всеверистично до тошноты. Если дополнительно мы прочитаем фрагмент диалога, вкотором гости принца комментируют постановления Константинопольского Собора, топроверяемость будет уже полной. Но тут вдруг появляются волшебница, карета изтыквы и влекущие ее полевые мышки! Ох, скверно! Антиверизм! Непроверяемость!Остается только надеяться, что действие, может быть, разворачивается напланете, где мыши таскают кареты ежедневно. Может, добрая волшебница обернетсякосмонавткой из NASA или переодетым мистером Споком. Или, например, всепроисходит на Земле после какого-то ужасного катаклизма, отбросившегочеловечество к феодализму и галереям внутренних двориков и одновременнообогатившего мир мышами-мутантами. Ведь такой поворот событий был бы научным,серьезным и, ха-ха! — веристичным! Но магия? Волшебница? Нет. Исключено.Несерьезные глупости. «Выкинуть, — цитирую Лема, — в корзину». Убейтеменя, дорогие, но я не вижу большой разницы между непроверяемостью волшебнойтыквы и непроверяемостью удаленных галактик либо Большого Взрыва. А разговоры отом, что волшебных тыкв не было, нет и не будет, а Большой Взрыв мог некогда иметьместо либо еще может когда-нибудь случиться — для меня дискуссия бесплодная исмешная, ведущаяся с позиций тех цековских деятелей культуры, которые некогдатребовали от Теофиля Очепки, чтобы он перестал малевать гномиков, а начализображать достижения коммунизма, ибо коммунизм существует, а гномики — нет. Искажем себе раз и навсегда, — с точки зрения непроверяемости, фэнтези нелучше, не хуже, чем так называемая SF. А для того, чтобы наш рассказ о Золушкестал веристичным, ему необходимо в последних абзацах оказаться сном секретаршииз проектного бюро, упившейся вермутом в предновогоднюю ночь.
Между историей и сказкой
Однако вернемся к фэнтези и ее якобы сказочным корням.Факты, увы, говорят о другом. Невероятно мало классических произведений этого жанраэксплуатируют сказочные мотивы, докапываются до символики, постмодернистскиинтерпретируют посылы произведений, обогащают изложение сказки фоном изанимаются «искривлением» упомянутого детерминизма фактов, пытаются сложитьнепротиворечивое математическое уравнение из процитированной выше игры сненулевой суммой.
Ничего подобного нет, а если и есть, то очень мало. Причинапроста. В распоряжении создавших этот жанр и доминирующих в нем англосаксовимелся гораздо лучший материал: кельтская мифология. Артуровская легенда,ирландские, бретонские или валлийские предания — все это в сотни раз лучшегодится в качестве материала для фэнтези, нежели инфантильная и примитивносконструированная сказка. Артуровский миф среди англосаксов вечно жив. Ипоэтому архетипом, прообразом ВСЕХ произведений фэнтези является легенда окороле Артуре и рыцарях Круглого Стола.
Кто хочет, пусть прикроет глаза, протянет руку к книжнойполке и возьмет с нее наугад, вслепую любой роман фэнтези. И пусть проверит.Книга описывает два королевства (две страны, империи). Одно — Страна Добра,другое — наоборот. Есть Добрый Король, лишенный трона и наследства и пытающийсяобрести их вновь, чему противодействуют Силы Зла и Хаоса. Доброго Короляподдерживает Добрая Магия и Добрый Чародей, а также сплотившаяся вокругсправедливого владыки Боевая Дружина Удальцов. Однако же для полной победы надСилами Тьмы необходим Волшебный Артефакт, магический предмет невероятной мощи.Предмет этот во власти Добра и Порядка обладает интегрирующими и умиротворяющимисвойствами, в руках же Зла он сила деструктивная. Стало быть, ВолшебныйАртефакт необходимо отыскать и овладеть им, прежде чем он попадет в лапыИзвечного Врага…
Откуда это нам известно. От сэра Томаса Мэлори из «СмертиАртура». Правда, для нас это всего лишь легенда, чуждая, как сказки эскимосов.В англосаксонскую же культуру артуровский миф полностью интегрирован. И, скажемпрямо, не совсем-то он и сказочен. Он квазиисторичен. В Англии до сих порвсерьез рассуждают о том, находился ли Камелот на месте нынешнего Винчестера.
Было бы большим упрощением читать параллельно «ВластелинаКолец» и «Смерть Артура», было бы упрощением новаторски восклицать, что, мол,Артур это Арагорн, Андрил это Экскалибур, Кольцо — Грааль, Фродо — Галахад,Мерлин — Гэндальф, а Саурон это комбинация, составленная из феи Морганы и дикихсаксов. Но нельзя не заметить подобий в глубинном слое этих произведений,пренебречь тем фактом, что весь жанр фэнтези эксплуатирует артуровский миф водном основополагающем каноне, в лейтмотиве борьбы Сил Добра и Прогресса,представленных Артуром, Мерлином, Экскалибуром и Круглым Столом, с Силами Тьмыи Хаоса, олицетворяемыми Морганой, Мордредом и стоящими за ними воинствами.
Легенда об Артуре стала не только архетипом, прообразомфэнтези, она была также демонстрационным полем для авторов, которыепредпочитали творчески эксплуатировать сам миф, вместо того чтобы возводить нанем, как на фундаменте, «собственные» замыслы.
Гэндальфа в президенты!
