(Мифы народов мира. М., 1980. Т. 1. С. 217).
110
Сборник. С. 196, с разночтением в ст. 14: И страхом пред тайной сжимались сердца. Собр. С. 89.
111
...Изидою жрец вдохновленный... — Жрец Изиды стоит в центре стих. Брюсова “Ученик” (позднейшее загл. “Жрец Изиды”), опубликованного осенью 1901 г. Заимствование Семеновым темы весьма вероятно.
112
Собр. С. 90.
113
Собр. С. 91.
114
Ты помнишь берег Иордана <...> Он приходил к нам с гор Ливана... — Эти стихи ориентированы на стих. “Ветка Палестины” Лермонтова: “У вод ли чистых Иордана... Ночной ли ветр в горах Ливана...”
115
...берег Иордана, куда... на голос строгий Иоанна текли мы... — Семенов близко следует Евангельскому повествованию: “И он проходил по всей окрестной стране Иорданской... (Лк 3: 3). Иоанн Креститель говорил: “...порождения ехидны! кто внушил вам бежать от будущего гнева?” (Лк 3: 7).
116
Сикер — хмельной напиток.
117
Сборник. С. 189. Собр. С. 92. Трудно сказать, что стоит за пометой А. П. Семенова-Тян-Шанского “Ср. Вл. Соловьев”. Можно усмотреть самое отдаленное сходство некоторых деталей и стихотворного размера с стих. “Неопалимая Купина”.
118
Собр. С. 93.
119
НП. 1904. No 8. С. 151. Между четверостишьями нет пробелов. Разночтения: ст. 10. Их ласков голос, как небо синь их взгляд; ст. 14 Как снег руно его кудрей; ст. 15 Не надо жертв ему, не надо славы. Собр. С. 95. Смелый метрический эксперимент. Помета А. П. Семенова-Тян-Шанского “Разм<ер>? Слабо” отражает консервативный вкус, еще не свыкшийся с новаторством символистов в области метрики.
120
Собр. С. 96.
121
Синее, синее небо. Томящая даль! <...> да лист на дрожащей осине. — Помета А. П. Семенова-Тян-Шанского “Бальмонт” подразумевает некоторую близость к началу стихотворения, опубликованного в 1900 г.:
От бледного листка испуганной осины
До сказочных планет, где день длинней, чем век,
Все — тонкие штрихи законченной картины,
Все — тайные пути неуловимых рек.
(Бальмонт К Д. Стихотворения. Л., 1969. С. 194)
122
Собр. С. 97. Ст. 15 исправлен в согласии с пометой А. П. Семенова-Тян-Шанского.
На ст. 1-3 и, в меньшей мере, на всем стихотворении отразилось влияние “Цветочков” Франциска Ассизского (1182-1226) — величайшего христианского мыслителя и проповедника, стоявшего у истоков итальянского Возрождения. Он ощущал живую душу в брате огне, в сестрах птицах, во всей живой и неживой природе, убирал с дороги червяков, чтобы их не раздавили, выкупил ягненка, которого вели на бойню. Основой его мироощущения, проповеди и поэтических гимнов были смирение, сострадание и восторженная христианская любовь ко всему сущему. По свидетельству сестры Семенова, относящемуся к 1906 г., “он еще раньше читал “Цветочки” Франциска Ассизского” (Collegium (Киев). 1994. No 1. (С. 179). “Цветочки” Франциска Ассизского опубликовал журнал “Новый путь” (1904. No 4—7) как раз в то время, когда там интенсивно печатался Семенов.
123
“Ежемесячный журнал для всех”. 1904. No 10. С. 98, под загл. “Мирное”. Ст. 2 испра-влен в согласии с пометой А. П. Семенова-Тян-Шанского. Ст. 7-8 здесь читаются:
Старцы — в немощи духовной
О делишках говорят.
В Собр. эта ирония элиминирована.
124
Собр. С. 99. Помета А. П. Семенова-Тян-Шанского “Ср. Вл. Солов<ьев>, по-видимому, отсылает к стих. Соловьева “Земля-владычица! К тебе чело склонил я...” и “На том же месте”. А. Д. Семенов-Тян-Шанский перепечатал “На меже” в числе стихотворений, “где эстетически предвосхищается истинная, религиозная настроенность” (АЗ. С. 174, 176). На наш взгляд, то же следует сказать о предыдущем стихотворении.
125
Собр. С. 100. Ориентировано на книгу Бальмонта “Будем как солнце” (конец 1902 г.), в частности на стих. “Красота севера” (позднейшее загл. “Север”), впервые опубликованное в 1900 г.
126
Собр. С. 101.
127
Цикл, состоящий из трех стихотворений, образом животворящей солнечности связан с книгой Бальмонта “Будем как солнце” (конец 1902 г.).
128
НП. 1904. No 8. С. 147, с разночтением в ст. 11: снизойди. Собр. С. 102. Блок привел ст. 5-9, отметив, что “муки сомнительного зачатия того, кого Мать понесла в ночном сне плоти”, страшнее видения повесившегося Ставрогина (Рец. С. 195-196). В противоположность трагическому восприятию данного стихотворения Блоком, В. Пяст пишет, что в пору создания Собр. Семенов “был солнечный поэт”, и называет данное стихотворение лучшим в книге, цитирует ст. 5—13 и добавляет: “В этом и во многих других своих стихотворениях Леонид Семенов впервые в истории русской поэзии серьезно отнесся к так называемым “гипердактилическим” рифмам, играя на них в сильно-лирических стихах” (Пяст В. Встречи. М., 1929. С. 40). В Собр. имеется еще одно стих, с гипердактилическими рифмами — “В троицын день они гуляли...”. (с. 23 наст. изд.).
129
НП. 1904. No 8. С. 148, с разночтениями: ст. 4 С бледной, молочной лазури небес; ст. 6 Мать замерла. Собр. С. 103.
130
НП. 1904. No 8. С. 149, разночтение в ст. 12: сторицей вместо родные. Собр С. 104 Блок в Рец. так истолковывает образы цикла: “Точно шмель в розовой дреме, стонет или печалится сама Персефона; но радость о свершившемся зачатьи летит от бездны к бездне, от весны к весне; и каждую весну в лесах гудят соки, “растут яремные силы””. Далее Блок цитирует ст. 8-10 данного стихотворения.
131
НП. 1903. No 11. С. 143. Собр. С. 105. Данное стихотворение предвосхищает стих. Вяч. Иванова “Кочевники красоты” (1904) и Брюсова “Грядущие гунны” (1905). Весьма вероятно прямое влияние. Блок в заключении Рец. приводит ст. 1-4 и 13-16, а А. Д. Семенов-Тян-Шанский перепечатывает стихотворение полностью и называет “жутким” (АЗ. С. 176).
