— Возможно, это идет вразрез с хорошими манерами, но наши хозяева не особенно им привержены.
Это было еще мягко сказано. Разбойники набивали рты обеими руками, с удовольствием жевали и сплевывали, когда им этого хотелось.
Женщины прислуживали за обедом, и Веста была единственной особой женского пола, усаженной за стол.
Она радовалась, что не сидит рядом с братом главаря, который хотел взять ее в жены. Во время еды он все время смотрел на Весту такими глазами, что девушка вздрагивала всякий раз, когда встречалась с ним взглядом, и подвигалась поближе к графу — ей было страшно.
Граф вопросительно взглянул на девушку.
— Вы ведь… не оставите меня одну? — робко спросила Веста.
Граф увидел, что брат предводителя разбойников наблюдает за ними, и понял причину беспокойства Весты.
— Вам нечего бояться, — твердо сказал он. — Я ведь обещал, что это животное не приблизится к вам.
Это немного приободрило Весту, но она все равно не могла унять дрожь, когда смотрела на брата главаря, запихивающего мясо в рот обеими руками.
За столом не было недостатка в красном вине, таком же, какое они пили в гостинице, и вскоре смех пирующих стал громче. Слава богу. Веста не понимала их шуток. Она подозревала, что шутки эти довольно грубые.
Девушка выпила немного вина и поела серого хлеба, который, несмотря на едковатый кислый вкус, оказался вполне съедобен.
Ей даже понравился козий сыр, который не был таким черствым и старым, как тот, что она готовила накануне вечером.
Наконец, когда ее уже начала одолевать усталость, со стола убрали опустевшие блюда, и Веста с облегчением поняла, что праздник закончен.
Главарь сказал что-то графу, и тот повернулся к Весте.
— Нам действительно оказана великая честь. Главарь и его жена отдают нам на эту ночь свою спальню. Я сказал, что в этом нет необходимости, но он настаивает.
Однако, когда Веста увидела пещеру, выполнявшую роль спальни, благодеяние вождя показалось ей сомнительным.
Спальня была маленькой и вплотную примыкала к огромному залу, где они ели.
Вход был завешен медвежьей шкурой, а постель состояла из шкур животных, сваленных в кучу. Мебели в комнате не было.
Свет и воздух проникали сюда только из большого зала, пока жена вождя не внесла пылающий факел, который она вставила в специальное железное кольцо.
— Она говорит. Что факел будет гореть минут, десять, так что нам надо ложиться скорее, — поведал Весте граф.
Пожелав молодым людям спокойной ночи, главарь и его жена удалились.
Веста опасливо посмотрела на постель. Заметив настороженное выражение ее лица, граф сказал:
— Думаю, единственное, что нам остается, — расстелить ваш плащ. Мне не особенно нравится постель из шкур, да и вам, я думаю, тоже.
Вспомнив, какими грязными были разбойники и их жены. Веста содрогнулась.
Граф взял плащ Весты и постелил его, чтобы он покрыл шкуры там, где их должны были касаться их головы. На шкурах будут лежать только их ноги.
— Наверное, спать вот так вместе не совсем соответствует светским условностям, — сказал граф, — но, надеюсь, вы не будете настаивать, чтобы я спал в общей зале.
Веста подумала о брате предводителя разбойников и о том, как он смотрел на нее весь вечер, и снова вздрогнула.
— Нет… пожалуйста… пожалуйста, не оставляйте меня, — попросила девушка.
— Я лишен возможности проспать всю ночь на стуле, так как здесь нет стульев. А идея спать на полу не очень мне нравится.
— Нет, конечно, нет. Мы можем оба лечь на мой плащ. Все равно о том, чтобы раздеться, не может быть и речи.
Говоря это. Веста поежилась. В полном народу зале было тепло, теперь же она начинала чувствовать холод.
» Наверное, мы очень высоко в горах «, — подумала она.
Затем, испытывая некоторую неловкость. Веста забралась в постель и улеглась на плащ, стараясь держаться с краю.
— Кровать очень мягкая, — сказала она графу. — Интересно, сколько стоят меха, на которых мы лежим.
— Хотите попросить, чтобы вам сшили из них шубку? — поддразнил ее граф.
— Конечно, нет. Просто удивляюсь, почему эти люди не продадут меха животных, на которых охотятся, чтобы купить мебель.
— Наверное, им нравится жить так, как они живут, и считать это роскошью, — ответил граф. — Они не настоящие катонийцы, это албанцы, бежавшие сюда от зверства турок, захвативших их страну. Я слышал о них уже давно, но мне везло, и я никогда с ними не встречался.
— Они… многих убили так, как собирались убить вас? — поинтересовалась Веста.
— Если на территорию, которую эти люди считают своей, забредают путешественники, боюсь, они обречены. Нам же просто не повезло — они услышали выстрел, когда я убил змею. Иначе мы бы проследовали мимо, а они даже не узнали бы об этом.
Говоря это, граф устраивался поудобнее на кровати. Он тоже лег на самый край, так что между ним и Вестей оказалось много места.
— Я должен попытаться уснуть. Надо набраться сил. Подозреваю, что разбойники увезли нас сильно в сторону и завтра предстоит нелегкий путь.
— Я очень устала, — призналась Веста, — и уверена, что засну быстро.
Говоря это, она подумала вдруг о том, что, если бы не чудо, они с графом были бы сейчас мертвы. Интересно, где похоронили бы их разбойники? Даже мысль о том, что они коснулись бы ее мертвого тела, заставила Весту содрогнуться.
— Вам холодно? — спросил граф.
— Нет, — сказала Веста. — Я вздрогнула при мысли, что мы… могли быть уже мертвы.
— Забудьте об этом, — посоветовал граф.
Как только он сказал это, факел вспыхнул и погас, оставив в воздухе запах тлеющих углей.
В пещере стало темно, но, привыкнув к темноте. Веста разглядела свет, пробивавшийся из смежной пещеры.
» Постараюсь не думать о том, что произошло, — мысленно сказала она себе. — Буду думать о цветах и солнечном свете, пробивающемся сквозь древесные кроны «.
Она закрыла глаза и попыталась забыть, что граф лежит рядом. И тут» послышался какой-то странный звук.
— Что это? — испуганно спросила Веста.
— Наверное, крысы, — ответил граф.
Он говорил как ни в чем не бывало, но Веста, вскрикнув, вдруг схватила его за полу сюртука и уткнулась носом ему в плечо.
— Не позволяйте им добраться до меня! — она почти рыдала.
Несколько секунд графом владело изумление, затем он тихонько обнял девушку.
— Все хорошо, — ласково прошептал он. — Я не позволю им причинить вам вред.
