Конечно, он знал — они потеряли ранчо.
— Но ведь не все ковбои такие, как Хойт.
— Да, но был еще один, который довершил начатое отцом.
Другой ковбой? Тревису никогда раньше не приходило в голову, что в жизни Бекки был другой мужчина. Что же, она красивая женщина, и он прекрасно знает, как она привлекательна в глазах других… Он вздрогнул и заставил себя вновь слушать Джой.
— Бад Сейгер, в которого она влюбилась еще школьницей. Сразу же после окончания школы он стал выступать на родео, и она поклялась никогда больше не иметь дела с такими людьми.
— Похоже, у меня нет шансов.
— Но ведь она соглашается проводить время с тобой. С другими ковбоями она едва здоровается. И потом, я видела, как вы целовались… Ты, наверное, забыл, но Бекка, когда была крошкой, так хотела выйти за тебя замуж! Помнишь, что ты ей отвечал? Ты говорил: если в приданое дадут «Серкл И», ты готов жениться даже на такой обезьянке, как она! Правда, ты так много выступаешь и разъезжаешь повсюду, что семейная жизнь вряд ли тебя привлекает.
Тревис вздрогнул. Жениться на Бекке ради ранчо? Этот брак решил бы все их проблемы. Он выкупил бы «Серкл И» и оплатил бы лечение миссис Ларсон. Он заполучил бы и ранчо, и Бекку.
— Похоже, бургеры готовы, — сказала Джой. — Ты можешь позвать Бекку и мальчиков?
— Конечно, — задумчиво отозвался Тревис.
Он должен попытаться поговорить с ней наедине, попробовать объясниться. Он вспомнил, что рано утром звонил Пруитт. Грузовичок Бекки уже в порядке, и они договорились утром следующего дня ехать за ним в Глендейл. У Тревиса будет по меньшей мере час, чтобы по дороге обсудить с Беккой все интересующие его вопросы.
Глава восьмая
Четверг. Седьмой заезд.
Тревис бросил быстрый взгляд на Бекку. Она лениво разглядывала в боковое стекло северо-западные пригороды Лас-Вегаса.
— Что это ты такая тихая сегодня?
Она пожала плечами:
— А как же иначе, если ты не даешь мне лечь спать раньше двух часов ночи, а в восемь уже поднимаешь в дорогу?
— По-твоему, я один во всем виноват?
Бекка вздохнула:
— Конечно, ты не виноват, что мой грузовик сломался. Но ты виноват в том, что твой хитроумный план занимает все мое свободное время. Скажи, он хотя бы сработал? Черил-Энн оставила тебя в покое?
— Она меня избегает.
— Зато меня норовит при каждом удобном случае испепелить ненавидящим взглядом. Вчера она даже ущипнула мою кобылу перед самым стартом!
— Очень на нее похоже! Кстати, извини, что я не смог прийти к тебе перед выступлением.
— Результат все равно оказался замечательным.
Накануне Бекка выиграла шестой заезд.
Несколько минут они ехали молча.
— Нам пора поговорить, — сказал наконец Тревис.
Она ответила ему сердитым взглядом:
— О чем?
— Почему ты ненавидишь ковбоев родео?
Бекка отвернулась к боковому окну и пробормотала:
— Я вовсе не ненавижу…
— Ты сказала, что не выйдешь замуж за ковбоя.
— Ни за что!
— Вот я и хочу знать, почему.
— Не твое дело.
Тревис пожал плечами. Он и не сомневался, что их беседа начнется подобным образом.
— Все, что касается моей девушки, касается и меня.
— Я вовсе не твоя девушка! Мы же только притворились…
— Все притворство улетучилось с первым же поцелуем.
Бекка хмыкнула, но он видел, как она покраснела.
— Если бы я знала, что ты устроишь мне такой допрос, то лучше бы поехала на автобусе!
— Ладно, давай тогда поговорим о твоем прошлом. Куда вы с мамой переехали пятнадцать лет назад, когда ранчо пошло с молотка?
Она бросила на него подозрительный взгляд, но, видимо, не нашла в вопросе никакой ловушки и ответила:
— В Париж, в штате Техас. У мамы там был двоюродный брат, Джейк, который работал на ранчо. Мама была там кухаркой, пока не заболела. Это Джейк научил меня тренировать лошадей. Он умер восемь лет назад, и управляющий ранчо поручил его работу мне.
— Ты привезла Какао с этого ранчо?
— Да. Мать Какао умерла при родах, и дядя Джейк считал, что жеребенок не выживет, но я упросила его дать мне шанс выходить малышку. Я выкормила ее из бутылочки, представляешь? Теперь Какао ничем не отличается от других лошадей…
— Какао просто великолепна. Я с трудом верю, что она начала выступать на родео только в прошлом году.
— Это не совсем так. Я выступала на ней в Техасе и в Оклахоме, чтобы подзаработать денег. Управляющий не возражал, потому что мои победы всегда были хорошей рекламой для ранчо.
— Ты ненавидишь вообще всех ковбоев или только ковбоев родео?
Бекка опять отвернулась к окну и молчала целую минуту, прежде чем ответить:
— Только ковбоев родео.
— А почему? Тебе не нравится, как мы пахнем? Или, может, мы мало зарабатываем? Не умеем элегантно носить джинсы?
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты такой же упрямый, как твои быки?
— Ты будешь отвечать на мой вопрос?
Она сжала кулаки:
— Вас никогда нет дома. А мне нужен мужчина, который будет всегда рядом, который поможет мне растить детей, который будет любить меня, а не родео. Разве я прошу слишком многого?
Удивленный страстностью ее речи, Тревис тихо ответил:
— Конечно, нет.
— И что ты можешь возразить?
— Я не такой, как твой отец.
Она с вызовом вздернула подбородок:
— И в чем же разница?
Странное дело: вместо того, чтобы чувствовать раздражение, Тревис вдруг ощутил желание рассказать ей о себе все. Может, тогда он и сам лучше поймет, что он за человек.
— Во многом. Во-первых, я не трачу все свои деньги на выступления, наоборот, они приносят мне немалый доход, и сестра Клэр помогает мне довольно выгодно размещать сбережения.
Бекка кивнула. Она знала, что он заработал на родео более миллиона, но в отличие от других ковбоев никогда не сорил деньгами. Однако в ее портрете идеального мужчины деньги вовсе не имели первостепенной важности.
— Ты похож на моего отца в самом главном — его тоже никогда не было дома.
— Да, но только потому, что у меня вообще нет дома. «Гарденс» — дом моего брата, но не мой собственный. Я попытался купить землю поблизости от «Гарденс», но мне пока что не повезло.
