– От Латтса ничего? – спросил его Мейсон.
– Ни словечка. У нас у всех скверные предчувствия.
Мейсон представил Докси Делле Стрит.
– Может, вы желаете сесть вперед? – спросил ее Докси. – Ясяду сзади…
– Не надо, все в порядке, – перебил его Мейсон. – Садитесьрядом, мне нужно поговорить с вами. Проинформируйте меня поподробнее о делахкомпании.
– Боюсь, я не слишком много смогу вам рассказать, мистерМейсон, – сказал Докси, усаживаясь на переднем сиденье. – Я думаю, вы знакомы спланами компании, то есть с планами, которые были у компании до сегодняшнегособрания директоров.
– А теперь что-то изменилось? – спросил Мейсон.
– Ну, – рассмеялся Докси, – мнения резко разошлись. Надеюсь,вы понимаете мое положение. Как секретарь компании я должен выдавать вам любуюинформацию, которую вы потребуете. Но в то же время я должен сохранять строгийнейтралитет.
– Я понимаю, – заверил его Мейсон, – и в полной мере ценювашу любезность. Вы упомянули о расхождении во мнениях. И как же именно ониразошлись?
– Видите ли, мистер Мейсон, сложилась весьма деликатнаяситуация. Я… я не думаю, что могу вам рассказать больше, чем сказал, пока не поговорюс папашей Латтсом.
– Какова зарегистрированная стоимость всего пакета акций?
– Я… боюсь, это опять вопрос, по которому мнения расходятся.
– Какова зарегистрированная стоимость одной акции поотношению к сумме, вложенной компанией?
– О, весьма низкая, мистер Мейсон. Несомненно, гораздо нижерыночной цены. Понимаете, компания совершила довольно странную сделку… Аобстоятельства изменились таким образом, что первоначальная стоимость теперьимеет значение только с точки зрения бухгалтерии.
– Понятно, – сухо ответил Мейсон. – В последнее время былифакты купли-продажи акций?
– Самой последней сделкой была ваша.
– А с тех пор не было? – настаивал Мейсон.
Докси колебался.
– В конце концов, – заметил Мейсон, – какая польза что-тоскрывать от меня? Я полноправный акционер. Я имею право на информацию.
– Сегодня во второй половине дня были заключены кое-какиесделки по продаже, – уклончиво ответил Докси.
– И кто продавал?
– Один из оставшихся членов совета директоров.
– Кто покупал?
– Я… я… Это конфиденциальная информация, мистер Мейсон. Я…
– Официально она станет вам известной только по завершениютрансфера?
– Полагаю, да.
– Трансфер уже завершен?
– А о каких акциях вы говорите, мистер Мейсон?
– Я имею в виду любые акции, которые были проданы иликуплены сегодня, – вздохнул Мейсон. – Ну нельзя же быть таким буквоедом! Есливы хотите, чтобы у нас было нормальное сотрудничество, не пытайтесь скрывать отменя информацию.
– Я должен сотрудничать и с другими, – ответил Докси. – Уменя сложное положение. Я нахожусь меж двух огней.
– И кто же по вас палит с другой стороны?
– Думаю, вы сами можете догадаться, мистер Мейсон.
– Ну хорошо, – устало сказал Мейсон, – давайте вернемся ксути дела. Как много записей о трансферах акций вы занесли в свою книгу послезаписи о моем утреннем трансфере?
– Одну, – ответил Докси.
– Кто участвовал в сделке?
– Папаша Латтс купил некоторое количество акций.
– У кого?
– У Реджерсона Неффса.
– Сколько акций было продано?
– В сертификате о трансфере, данные о котором я заносил врегистрационную книгу, говорится о трех тысячах акций.
– Сколько Латтс заплатил за них?
– Была приватная договоренность между покупателем ипродавцом, и это не было отражено в сертификате.
– Между нами: Неффс ведь просто-напросто напыщенноеничтожество, не так ли? – доверительно спросил Мейсон.
Докси рассмеялся.
– Простите, – сказал он, – но корпорация платит мне не зато, чтобы я обсуждал личности членов совета с акционерами.
Мейсон искоса взглянул на Докси. Какое-то время они молчали,затем Докси поерзал на сиденье и сказал:
– Загорал сегодня – спина болит… Вы могли бы оказать мнебольшую любезность, мистер Мейсон.
– Каким образом?
– Рассказав, сколько вы заплатили за пай папаши Латтса.
– Зачем вам?
– Я смог бы тогда кое-что прикинуть… и предпринять.
– А не боитесь обжечь пальцы?
– Я рискну. Я знаю, что папаша Латтс… э-э… как бы этопомягче сказать… ну…
– Вот именно, – подхватил Мейсон. – Жмот, каких мало. Онрешил, что произошло нечто, благодаря чему акции теперь стоят гораздо больше,чем думают директора. И решил прикупить их побольше. Вот почему он и позабыл осегодняшнем обеде.
– Ну, тесть, по крайней мере, мог позвонить Джорджиане, –раздраженно проговорил Докси.
– Джорджиана – это ваша жена?
– Да. Дочь папаши Латтса. Его зовут Джордж. Он хотел сына,но когда на свет появилась дочь, они назвали ее Джорджианой. Сгладилиразочарование.
– Понятно…
– Но вы все еще не ответили на мой вопрос, – сказал Докси.
– Я сформулирую ответ так: я заплатил за пай папаши Латтсачертовски много.
– Ну да! – проговорил Докси с сарказмом. – Представляю себекартину: великий Перри Мейсон швыряет деньги направо и налево, покупая акции поневероятно завышенным ценам.
– Мы могли бы заключить сделку, – предложил Мейсон.
– Каким образом?
– У вас может оказаться нужная мне информация.
– Насчет чего?
– Латтс знает, кто является моим клиентом?
Докси бросил на Мейсона быстрый взгляд, поколебался исказал:
– Думаю, знает.
– А вы?
– Я – нет.
– А как он смог узнать?
– Не знаю. Возможно, проследил по чеку, который ваш клиентдал вам для того, чтобы расплатиться. У него есть свой человек в банке, которыйему многим обязан. Вот все, что мне известно. Теперь ваша очередь.
