боятся, а их родственников зачастую сторонятся.
– Или вы им не рассказывали обо мне?
– Мы не скрываем правды о своей семье, – отрезал Гектор. – Кто не хочет принять, что наша сестра – одаренная, это их проблемы.
Я подавила вздох, начиная догадываться, что те несколько драк, о которых вскользь упоминали родители, были не просто так. Меня активно защищали кулаками, безжалостно разбивая всем недовольным носы.
– Доказывать, что они дураки, мы, конечно, не собираемся, – спокойно заявил Артус, – но и относиться к тебе с неуважением, никому не позволим.
Брат вздернул нос и прикусил губу, давая понять, что ни за что не отступится.
– Смотрю, ни одна я повзрослела, – потрепав их по очереди по макушке, улыбнулась в ответ. – А как тут, в Факарте, отнеслись к родителям и всем остальным родным?
– Нормально, в принципе. Тебя же тут с детства знают, Миранда, – пожал плечами Гектор. – Да и отец, и наши дяди очень быстро объяснили всем, что монстром тебя считать не позволят.
Тут я, признаться, запаниковала. Что они там натворили?
– Как ты переманила на себя пожар и спасла и отца, и заповедник, вообще легенды теперь сложили.
– Чего? – поразилась я.
– Бабушка даже картину нарисовала и подарила городской галерее. Ты там невероятно красивая, вся в огне, а вокруг зеленеет лес.
Я совсем растерялась.
– Так что… ты теперь, Миранда, местная знаменитость! Не удивляйся, если начнут просить автографы.
Я не удержалась и рассмеялась, так нелепо это звучало. Я давно знала, как окружающие относятся к одаренным, и не особо верила в слова братьев. Но хоть самых ретивых, пусть и нестандартным методом, отец и дяди угомонили, и то радость. Я прямо почувствовала, как внутри распрямляется невидимая пружина. Просто не переживать, как им живется все эти годы, у меня не получалось, а родные, боясь вызывать эмоциональный всплеск и спровоцировать потерю контроля над даром в те наши редкие минуты общения, никогда не касались этой темы.
– Что там за история про влюбленность в одну девушку, расскажете? – решила я перевести тему.
– Ничего особенного, – хором заявили оба брата. – Ты бы лучше, сестренка, о себе подумала.
– Вот только не надо обсуждать мою несуществующую личную жизнь, – возмутилась я.
– На твоем месте, я бы лучше сбежал с сегодняшнего ужина.
– Почему это?
– Будто ты не знаешь, на что способен энтузиазм тети Руфины, – фыркнул Гектор, пытаясь подпрыгнуть повыше и поймать световой шарик. – Она же холостяков со всего нашего города созовет, решив тебя пристроить.
– Да куда пристроить? – поразилась я. – У меня же…
…Крис есть. И на других я даже смотреть не стану. Давно зациклена на одном-единственном мужчине. Самом лучшем.
К счастью, я не выпалила это вслух.
– Что? – встрепенулись братья.
– Я, вообще-то, с некоторых пор военнообязанная, – нашлась тут же. – И у меня теперь все непредсказуемо. Да и мой дар сильный и весьма опасный, что добавит сложностей.
– Не думаю, что все это помешает тебе завести отношения и со временем выйти замуж, – заявила тетя Руфина, выглядывая в окно.
Ну, кто бы сомневался, что вся моя родня прислушивается к нашему разговору!
– Правда, с детьми, конечно, придется подождать, пока срок твоего договора не подойдет к концу. Но, если не захочешь ждать… мы всегда готовы помочь и понянчиться!
Я застонала, братья захихикали. Кажется, приближается катастрофа.
– Тетя, это плохая идея! – возмутилась я, убирая взмахом руки огненные и световые шарики и взлетая на крыльцо, оказываясь на кухне. – Мама, отец, ну, хоть вы ей скажите!
Родители переглянулись, отец успокаивающе погладил меня по плечу.
– Не переживай, Миранда. Тут решать только тебе. И мы поддержим любой твой выбор.
– Спасибо, папа!
Я выдохнула с облегчением.
– Хотя… я бы пригляделась к тому же Чарли Уйэту. Хороший парень! – невозмутимо заметила тетя Руфина.
Нет, ее ничем не проймешь!
– Тетя, я понимаю, что ты из лучших побуждений, переживая за меня, но, честное слово, не стоит! – попыталась я сказать, как можно мягче.
– Точно уверена? – поинтересовалась, уже буквально вцепившись в меня взглядом.
– Прекрати, Руфина, – неожиданно поддержала меня бабушка, до этого поливавшая многочисленные цветы, расставленные на подоконниках, и никак не вмешивающаяся в разговор. – Не видишь, что ли, что твое сватовство бессмысленно. Занято уже сердце моей внучки…
Мама выронила полотенце, отец чуть не поставил кружку с чаем мимо стола, тетушки Моника и Зарина разом перестали резать овощи на салат, а тетя Руфина поперхнулась кусочком пирога и закашлялась. И все они одновременно уставились на меня, будто ждали подтверждения словам бабушки Геры.
Я нервно сглотнула, чувствуя, как подступает паника.
– Похоже, аргументы «военнообязанная» и «у меня третий уровень дара» моя семья просто не принимает, – пробормотала я.
В ответ меня пронзили совсем непередаваемыми взглядами.
– Ну, вот с чего вы решили, что у меня кто-то есть? – не выдержала я.
– И кто он? – мягко поинтересовалась мама, игнорируя мой вопрос и безоговорочно веря словам бабушки, которая редко ошибалась, если дело касалось отношений между людьми.
И чем я себя выдала-то? Не понимаю! Но и спросить о таком точно нельзя, только подтвержу все их немыслимые предположения.
– Как зовут? – подхватила тетя Руфина.
– Когда прилетит познакомиться? – хором тетушки Моника и Зарина.
М-да… Авторитет бабушки в нашей семье по-прежнему огромен.
Я застонала и рухнула на ближайший стул. И что вот им ответить? Что никого у меня нет? Это будет отчаянной ложью. Ведь есть Крис. Мужчина, который даже сейчас, в кругу семьи, похоже, ни на мгновение не покидает мои мысли. Врать же родным я не хочу, но и сказать правду…
– Тише, вы, растрещались, как земные сороки, – прервал дядя Джен, появляясь из кладовки с найденными для шашлыка шампурами.
Вот оно, мое спасение! Уж муж тети Руфины точно не станет сплетничать о моей личной жизни.
– Рано, видно, еще для знакомства-то…
Да уж… Похоже, что-то про него я точно не знала.
– Дядя Джен, и ты туда же! – не удержалась я.
– Так ты же вроде и не отрицаешь, племянница, – пожал он плечами.
И все снова уставились на меня.
Да, что ж это такое! Как вообще разговор повернул на мою личную жизнь?
– Сестренка, так у тебя, правда, есть парень? – не выдержал Гектор, показываясь в окне.
Я не удержалась и щелкнула его по носу. Он театрально застонал и рухнул на скамейку.
– Ну, правда, мы же сгорим от любопытства! – не выдержал Артус, ловко уворачиваясь от моей попытки поймать его за ухо.
– И волнуемся за тебя, дочка, – нашлась мама.
Я вздохнула. Если с аргументом «нам любопытно» я еще могу бороться, то вот с этим маминым «волнуемся, дочка», мне придется считаться.
– Вам не о чем беспокоиться, – ответила спокойно, хотя внутри при мыслях о Крисе все переворачивалось, и огонь растекался по венам, грозя спалить дотла.
Хорошо, что к этому ощущению за несколько лет я уже успела привыкнуть, иначе бы не удержала силу под контролем.
– Значит, человек он достойный, – неожиданно решила бабушка Гера.
– Ба! – поразилась я. – Ну, с чего такие выводы-то?
– Ну что, ба? – возмутилась она. – Ты, когда о нем думаешь,
