мгновение показалось, будто кирпичные стены, из которых построен московский дом, растворились в лучах этой вспышки.
Он проверил пробки. Осмотрел стены и потолок — вдруг короткое замыкание. Оглядел комнату, сходил на кухню. Видимых повреждений не заметил. С минуту Апрель водил носом. Запаха горения электропроводки не обнаружил. Потом он почему-то вспомнил о Ванином подарке, пошёл в коридор, достал серебристую вещицу из нейлоновой куртки и зажал в кулаке. Вернувшись в комнату, он болезненно почувствовал, как жарится его ладонь и непроизвольно взмахнул рукой. Исписанная вязью пирамидка пролетела три метра и упала на стол рядом с обувной коробкой.
«Какой точный бросок. Надо же!» — поразился Апрель.
Потом он увидел, как сквозь картон снова вспыхнул сочный свет. Его магнитом тянуло к столу, влекло к коробке — его звал кристалл, и не было сил остановиться.
Он откинул крышку, и вся комната залилась огнём. Апрель не успел перевести дух, как кристалл добавил ещё красок, а серебристая пирамида на своей вершине завертелась волчком, как вчерашний четвертак, будто всемогущая рука раскрутила её.
Письменами на гранях ожили, создавая вокруг кружащейся пирамиды информационное кольцо из золотых букв. Затем появился маленький вихрь, который постепенно увеличивался в размере, затягивая в себя предметы со стола. Всё вершилось настолько стремительно и абсурдно, что Апрель подумал о странном сне, в котором благополучно прибывал. Он ущипнул себя за ногу, защищённую брендовыми итальянскими штанами, шлёпнул по левой щеке, зачем-то прикусил губу, но пирамида продолжала вращаться, ещё стремительней вовлекая в свой вихрь карандаши, ручки, точилку и ластики.
Апрель стоял посреди всего этого безумия, не понимая, что происходит. И только его посетила мысль о неуправляемом сумбуре, из которого срочно надо искать выход, как неведомый голос, включившийся в голове, предложил соединить кристалл с неудержимой серебряной пирамидой, которая всё продолжала и продолжала крутиться угловатой юлой.
Он лишь подтолкнул кристалл.
В тот же миг мистические снаряды слились в нечто единое и безграничное, образовав взрыв космических частиц, который затянул Апреля Старцева во всепожирающий вихрь, вырывая его из времени, отправляя в мистическое путешествие, о котором он не мог и мечтать.
Глава 8
Глава 8
Мчаться среди миллиарда ослепительно ярких звёзд, довелось совсем недолго. Апрель летел в прозрачном туннеле, за стенами которого мерцал бесконечный космос. Скорость была настолько стремительной, что определить какую-то цель или ориентир, или заметить особенную звезду было невозможно. Апрель не боялся, не дрожал от волнения, воспринимая полёт, как нечто предначертанное судьбой, как рождение или саму смерть. Он откуда-то знал, что однажды войдя в призрачный мир Вселенной, сам становишься призраком.
Но полёт быстро закончился. Раздался глухой хлопок, затем вспышка и тишина, — и полное безмолвие, и пустота. Апрель не успел оценить всю прелесть сумеречного перехода, как хлынул свет, и тёплый воздух ударил в ноздри.
Он слышал, как рядом громко кричали люди, чувствовал запах травы и животного. Апрель вертел головой, обнаружив себя посреди деревенской площади. Это была старинная русская деревня, будто оказался в сказке. Всюду мелькали кривые заборы, где-то из некрашеного штакетника, где-то из плетёных сухих длинных веток. За заборами прятались дома, вросшие в землю по резные окна. Крепко схватив поводья, Апрель восседал на беспокойном, пахучем, изрядно пропотевшем жеребце, который, вставал на дыбы и хрипел, желая выскочить из круга вооружённых солдат, которые и создавали много шума. Пугавшие скакуна люди, были одеты в одинаковую форму и ругались они так хлёстко, что резало слух.
Один из упрямых и весьма грузных солдат повис на поясном ремне и тянул Апреля всем весом вниз. И тут стопа выскочила из стремени. Апрель неловко завалился на спину и всё-таки рухнул на пыльную землю. Тут же его схватили другие солдаты и с хохотом, и улюлюканье поволокли по дороге, метко награждая пинками. Его тащили и били, пока не бросили к ногам человека с острой бородой и усами, закрученными лихими кольцами. Это был командир. На нём сверкающий шлем, стальные доспехи, что-то наподобие юбки, плотный ремень с подсумками и ярко-жёлтые сапоги на толстой подошве.
«Вот это я перекусил пирожками!» — почему-то вспомнил Ванькину Светлану, Апрель.
— Встать! — громко по-русски приказал командир.
Отчего-то уверовав, что больше бить не станут, Апрель поднялся в полный рост. Он отряхнул ладони, будто с ним сейчас поздороваются за руку и спросят: как дела, землячок?
Апрель огляделся. Четверо стояли сзади. Ещё один справа. Другой — слева. Тот, что слева тяжело дышал, широко открывая рот. Вместо ровного ряда зубов у него редко торчали гнилые обрубки.
— Ты кто таков? — спросил командир с острой бородой.
— Вы из тех ребят, что любят в войнушку поиграть? — ответил вопросом Апрель, приняв боевой отряд драгун за клуб исторической реконструкции.
Остробородый только ухмыльнулся, бросив взгляд на беззубого бойца, который скрежетал обрубками и что-то «пшекал», словно вместе с зубами потерял и часть языка.
— Замкний ще дупку! — выругался командир по-польски на солдата.
Беззубый тут же прикрыл рот, яростно раздувая ноздри, будто испытывал к Апрелю ярко-определённое чувство ненависти.
— Спрашиваю ещё раз, — продолжил допрос командир с лёгким акцентом. — Кто есть таков? Откуда взялся ты?
— Вы, парни, перепили, что ли? — улыбнулся Апрель, хотя было совсем невесело. — Чего такие злые? Вопросы свои дурацкие задаёте? Разве не видите, что я с неба свалился? Сам архангел Михаил прислал меня присмотреть, что вы здесь творите.
— Архангел Михаил? — скривил губы поляк,
