в ванную проверить прокладку. Крови было совсем немного, но мне все равно было плохо. Я побоялась вытираться бумагой после того, как пописала, так что я решила подождать, пока все высохнет. Через какое-то время раздался стук в дверь.
— У тебя все в порядке? — спросил папа.
— Да, — ответила я, застегивая джинсы.
Дверь, конечно, была закрыта, но я все равно боялась, что он как-нибудь зайдет внутрь.
— У тебя что, месячные? В этом все дело?
— Да, — помедлив секунду, ответила я.
— Ты приняла обезболивающее?
— Нет.
— Так прими, — велел он. — И нечего рассиживаться тут и страдать.
— Хорошо.
После ужина мне стало немного полегче. Конечно, таблетка подействовала, но к тому же папа после ночевки у Тэны был в хорошем настроении. Он рассказал, какую еду она приготовила. Запеканку “муссакка” — восхитительную — и пахлаву — несъедобную.
— Я, конечно, сказал, что у нее отличная пахлава, но она вместо меда добавляет сироп. Это ее главная ошибка.
Потом он предупредил меня, что она может на днях позвонить и пригласить меня пройтись вместе по магазинам и что мне придется отказаться.
— Скажи, что тебе много задали, ну или еще чего.
— Хорошо, — согласилась я, хотя мне очень хотелось бы с ней пойти.
— Пусть ищет друзей своего возраста, — сказал папа.
Позже папа разрешил мне поваляться на диване, пока он будет мыть посуду. Потом он пришел и начал читать газету. Вдруг раздался звонок в дверь. Я поднялась, чтобы открыть, но папа велел мне остаться на месте, сложил газету и пошел к двери. За ней оказались миссис Вуозо и Зак.
— О-о, — промолвил папа. — Приветствую.
Я приподнялась с дивана, пытаясь высмотреть, пришел с ними мистер Вуозо или нет.
— Здравствуйте, Рифа-ат, — сказала миссис Вуозо. Папино имя она произносила с долгим “а”, хотя тянуть “а” совсем не надо. — Не уделите нам минутку?
— Разумеется, — согласился папа и отодвинулся, чтобы они могли пройти.
Тогда-то я и увидела, что мистера Вуозо среди них нет. Зак на меня старался не смотреть, а вот миссис Вуозо пялилась что есть сил, и глаза у нее были цвета стали, совсем как волосы.
— Итак, — начала миссис Вуозо, как только они прошли в гостиную. — Мы пришли, чтобы отдать Джасире ее последний чек. Боюсь, больше мы не позволим ей сидеть с Заком.
— Что, он может уже сам за собой приглядывать? — удивился папа.
— Нет, — ответила миссис Вуозо. — То есть да. То есть мы найдем ему другую няньку.
— Она меня ударила, — сообщил Зак папе.
— Кто тебя ударил? — уставился на него папа.
— Джасира, — ответил Зак.
Папа повернулся ко мне и спросил:
— Ты мне объяснишь, что тут происходит, или нет?
Я встала, но прежде чем успела вымолвить хоть слово, Зак встрял:
— Она очень больно ударила меня по руке.
— Это правда? — поинтересовался папа.
Я кивнула.
Он помолчал секунду.
— А почему ты это сделала?
— Знаете, — протянула миссис Вуозо, — я не думаю, что могут быть хоть какие-то оправдания подобным действиям.
Папа, не обращая на нее внимания, продолжал смотреть на меня.
— Ты это в игре сделала? — спросил он.
Я помотала головой.
— Да она просто так меня ударила! — заявил Зак.
— Понимаете, мне кажется, что Джасира — очень несчастная девочка, — продолжила миссис Вуозо. — Знаете, мне неприятно вам это говорить, но это не первая неприятность, которая у нас из-за нее случается.
— Что вы имеете в виду? — спросил папа.
— Он назвал меня чуркой, — поспешила я вставить, опасаясь, как бы миссис Вуозо не начала рассказывать про тампоны.
Папа посмотрел на меня.
— Как-как?
— Чуркой.
— Чуркой? — переспросил папа, потом повернулся к миссис Вуозо и сказал: — Вы в курсе, что ваш сын называл мою дочь чуркой?
Тогда уже миссис Вуозо начала смотреть на Зака так, будто не понимала, о чем это говорит мой папа.
— А еще верблюжатницей, — добавила я.
Папа снова повернулся ко мне.
— И песчаной ниггершей, — уточнила я.
— Ничего себе, — засмеялся папа.
— Не думаю, что тут есть над чем смеяться, — заявила миссис Вуозо. — Зак, конечно, не должен был так говорить, и я за него извиняюсь, но насилие — это насилие, и мне правда кажется, что Джасира очень несчастна.
— Так где чек? — спросил папа.
— Что-что? — растерялась миссис Вуозо.
— Вы сказали, что принесли Джасире ее зарплату, — объяснил папа. — Так где она?
— О, — промолвила миссис Вуозо и после секундной заминки полезла в кошелек. — Вот, пожалуйста.
Папа взял чек, изучил и передал мне.
— Тут столько, сколько надо?
Я взглянула мельком на чек и подтвердила, хоть из-за волнения даже не видела, что там написано.
— Ну, тогда все в порядке, — подытожил папа. — Думаю, на этом мы и распрощаемся.
— Нет, вы не понимаете, — возразила миссис Вуозо. — Как это — распрощаемся?
— Спасибо, что зашли, — сказал папа, подошел и распахнул входную дверь.
— Ну, как знаете, — помедлив, сказала миссис Вуозо, и они с Заком ушли.
Я думала, что папа ударит меня, как только они скроются из виду. Мне казалось, что он просто хочет казаться милым перед Заком и его мамашей. Но он меня и пальцем не тронул.
— Так что она имела в виду, когда говорила, что ты им уже доставляла неприятности? — поинтересовался он.
— Не знаю я.
— Так что ты сделала? — настаивал он.
— Ничего.
— Наверняка что-то было.
— Ну, один раз я оставила Зака дома одного, когда ходила к Мелине забирать воланчики, — наконец сказала я.
Папа взглянул на меня.
— Ну, к миссис Хайнс.
Он кивнул.
— И это все?
— Да.
— Ерунда какая.
Потом папа прошел во двор и спустил наш флаг, чтобы нас не заподозрили в непатриотичности.
— Угадай, чей флаг до сих пор висит? — спросил он, когда вернулся.
— Чей?
— А ты как думаешь?
Я прошла в столовую и, отодвинув штору, увидела, что флаг мистера Вуозо уныло висит в неподвижном воздухе. Я вспомнила, как он вел себя со мной тогда вечером. Очень непатриотично.
— Наверное, надо бы пойти сказать ему о флаге, — подумав, сказал папа, но с места так и не сдвинулся. Вместо этого он свернул наш флаг и убрал его в шкаф, уселся в кресло и снова развернул газету. А я вытянулась на диване и, наверное, уснула, потому что когда открыла глаза, то увидела папу, насвистывающего свою противную песенку, которой он меня обычно будил. Как ни странно, лицо его не внушало мне такого отвращения, как обычно.
глава четвертая
Кровотечение остановилось на следующий день. А через пару дней ушла и грусть. Я проверила, могу ли я все еще испытывать оргазмы, убедилась, что да,
