Встав с дивана, Саймон направился в свой кабинет, чтобы поработать – у него было много дел. Он всегда оставался в офисе допоздна, но из‑за Пеппер стал возвращаться домой раньше обычного. Саймон объяснял это простой вежливостью: ведь Пеппер – его гостья. Но в глубине души он ощущал, что это – нечто большее, просто не был готов признаться в этом самому себе.
– Саймон! – окликнула его Пеппер.
Он остановился на пороге и обернулся.
– Тебе что‑то нужно?
– Да. Мне нужен ты.
– Я?
Она кивнула.
– Разве ты не хочешь помочь?
– Помочь?
– Украшать елку.
– Нет.
Ее красивое лицо нахмурилось.
– А!
Пеппер отвернулась и начала рыться в пакетах на диване.
Саймон понял, что невольно ранил ее чувства. Пеппер была первой женщиной, которую он пригласил в свой пентхаус. И надо признать, общение с ней сильно отличалось от общения с его сотрудниками в офисе. Там он командовал людьми, и они исполняли его приказы. Но с Пеппер он потерял привычное равновесие. Саймон не мог ею управлять. Попробуй он сказать Пеппер, что ей делать, и она, вероятно, вобьет ему немного здравого смысла в мозги своей скалкой. Саймон еле сдержал улыбку при этой мысли.
И все же у них есть общая цель – вырастить нормального ребенка, и для этого им придется научиться идти на компромиссы, и не раз. Сейчас, возможно, тот самый случай, когда уступить должен он.
– Чем я могу помочь? – спросил Саймон.
Пеппер покачала головой, не глядя на него.
– Ничем. Я сама справлюсь. Уверена, у тебя есть дела поважнее.
– Раз это важно для тебя, значит, важно и для меня.
Эти слова заставили Пеппер повернуться.
– Почему? – спросила она, изучающе глядя на Саймона зелеными глазами.
– Что «почему»? Почему я помогаю? Если честно, только потому, что ты этого хочешь.
– Почему ты все еще ненавидишь Рождество? Ведь с тех пор прошло столько лет!
Этот вопрос был слишком болезненным для Саймона. Он не обсуждал свое прошлое ни с кем, даже с матерью. Будь его воля, он бы навсегда забыл о Рождестве и семье.
Саймон потянулся за коробкой с украшениями.
– Мне развесить их на елке?
– Ты не собираешься отвечать на мой вопрос?
– Ничего такого, о чем стоило бы рассказать.
Но на самом деле у Саймона имелись и другие скелеты в шкафу, однако он промолчал о них, чтобы не отпугнуть Пеппер от себя навсегда.
Глава 11Саймон Росс оставался для Пеппер ходячей головоломкой. Ей так хотелось, чтобы он поговорил с ней обо всех своих тайнах – тогда, возможно, она смогла бы помочь ему. Но Пеппер понимала, что нельзя на него давить, иначе Саймон окончательно замкнется в себе.
Она взяла в руки электрическую гирлянду с разноцветными лампочками. Пеппер унаследовала от матери любовь к смешению ярких цветов и не боялась ее демонстрировать. Чем старше становилась Пеппер, тем меньше ее заботило, что о ней думают все вокруг. Лишь мнение Саймона было для Пеппер крайне важно.
– Ты о чем‑то задумалась? – отвлек ее от размышлений Саймон.
– Да. Я гадаю, достаточно ли будет этих лампочек, чтобы подсветить елку. Она такая большая.
Саймон посмотрел на гирлянду в руках Пеппер и предложил:
– Давай сначала попробуем пристроить ее на ветки и включить, а там видно будет.
Следующие несколько часов они работали вместе, наряжая елку. В конце концов Пеппер стало ясно, что она сильно недооценила размер дерева и купила слишком мало украшений. Это ее ужасно расстроило.
В дверь позвонили.
– Я открою, – сказал Саймон. – Наверное, доставили пиццу.
Пеппер рассматривала елку, пытаясь придумать, как спасти положение. Если бы она покупала ее для своей квартиры, то выбрала бы дерево меньшего размера, и игрушек бы хватило, но в роскошном пентхаусе Саймона все выглядело иначе. О чем она только думала? Такие люди, как Саймон, обычно нанимают профессиональных декораторов, чтобы украсить свои деревья самыми дорогими игрушками.
Пеппер подошла к елке и начала снимать с нее елочные шары.
– Надеюсь, ты успела проголодаться…
Саймон, вернувшись в гостиную, осекся, увидев, чем занята Пеппер. Он поставил коробку с пиццей на журнальный столик и подошел ближе.
– Эй, что ты делаешь? Перевешиваешь украшения?
– Я их снимаю.
– Совсем?
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова из‑за нахлынувших воспоминаний о том, как в детстве хотелось быть похожей на других девочек, одеваться так же красиво, как они. Пеппер однажды очень обрадовалась, когда мать купила ей стильную блузку в магазине «секонд‑хенд». Но оказалось, что эта блузка ранее принадлежала одной из богатых одноклассниц – на манжете были вышиты ее инициалы. Пеппер тогда чуть не сгорела от стыда.
Это была одна из ее попыток подстроиться под окружающих. Но сейчас Пеппер бесполезно было даже пытаться соответствовать стилю жизни Саймона. С таким же успехом он мог бы жить на Марсе – настолько разными были миры, к которым они принадлежали.
Пальцы Пеппер задрожали от охвативших ее сильных эмоций. Она потянулась, чтобы снять еще одно украшение, но Саймон остановил Пеппер, коснувшись ее руки.
– Скажи, в чем дело? Да, я сначала сомневался, надо ли ставить елку, но теперь даже рад, что согласился: мы отлично провели время, наряжая ее.
Пеппер посмотрела на длинные пальцы Саймона, лежащие на ее руке.
– Я не должна была навязывать тебе эту елку! Она тебе не нужна!
Саймон взял Пеппер за руку и подвел к дивану, чтобы усадить. Но она осталась стоять, стараясь не смотреть Саймону в глаза и чувствуя, как ее щеки заливает жаркий румянец смущения.
Тем не менее Пеппер никогда не была слабачкой. Даже когда другие дети смеялись над ней, она стояла на своем. Как бы сильно ни ранили ее чужие слова, она всегда держала голову высоко. Почему же теперь ей следует поступить иначе?
Собрав волю в кулак, Пеппер посмотрела Саймону в глаза и сказала:
– Нет смысла это обсуждать. Я просто избавлюсь от елки, и все здесь будет как прежде.
– А если я этого не хочу?
– Что? – Пеппер показалось, что она ослышалась. – Всего несколько часов назад ты требовал ее убрать. А теперь заявляешь, что елка должна остаться? Что происходит?
Пеппер пристально посмотрела на Саймона, пытаясь понять, почему он внезапно передумал.
Тот пожал плечами.
