труда, но из-за этого не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Затылок ныл от пристальности взгляда.
Я изо всех сил удерживала на лице маску спокойствия, не оборачивалась, медленно потягивая напиток и из-за бушующего волнения не особо зацикливаясь на его непривычно приторном вкусе.
Слишком сладко и слегка кисловато. Аж язык вяжет. Но я все равно выпила все до дна в надежде избавиться от сухости и колючего комка в горле.
Не помогло.
Связной воротился не так быстро, как мне того хотелось. Молча всучил в ладонь записку и вернулся к работе.
Тревога едва не вышла из-под контроля, когда я развернула листочек и прочла содержимое:
«Второй этаж, крайняя дверь справа».
Это могло значить лишь одно.
Лорд здесь, и личная встреча с ним не сулит мне ничего хорошего.
16. Прощай. Элин
— Добрый вечер, мой лорд.
Я вошла в комнату, не поднимая головы, перед этим постучав и услышав разрешение войти, произнесенное крайне жестким, преисполненным силы и властности голосом.
С нашей предыдущей встречи прошло две недели, но я надеялась, что не увижу Лорда как можно дольше. Не сегодня, не завтра… Хотя бы через месяц, а лучше тогда, когда принесла бы ему крылья принца. Это была бы наша последняя встреча. Я забрала бы сестру и навсегда исчезла бы из его жизни.
— Можешь поднять глаза, дитя.
Даже получив позволение, я не поспешила оторвать взгляд от пола, чувствуя, как по непонятной причине жжет горло и нечто сильное сдавливает грудь. Дурнота постепенно вытесняла из меня тепло от огня Рейдана, и я смутно понимала, что теряю и свои, и его силы.
Слух вдруг уловил еле слышное мычание, на миг затмившее боль. Я вскинула голову, тотчас сталкиваясь взглядом с большими серыми глазами.
Невероятно…
Авелин здесь, стоит прямо передо мной — все такая же красивая, ухоженная, молчаливая, в длинном красном платье. И смотрит с прежними тоской и верой, но уже каким-то взрослым, осмысленным взглядом.
Немудрено, что она кажется мне повзрослевшей… Я не видела ее чуть больше года: Лорд скрывал ее, а мне поручал задания, обещая, что я увижу сестру, как только выполню самую важную миссию. Когда вырву с корнем крылья чернокнижника.
Но я еще не сделала этого. Три дня в академии, конечно, не были пустыми и принесли плоды: я в какой-то степени сблизилась с принцем из-за того, что он считает меня своим сосудом. Однако этого недостаточно. Черная магия истощает мой источник, поэтому подступить к Рею и без усилий лишить его крыльев будет не самой простой задачей. Нужно время, чтобы привыкнуть и придумать надежный план, как без последствий забрать желаемое и скрыться.
Моя миссия идет полным ходом, конца еще не видно. Так зачем же Лорд, нарушив собственное обещание, привел Авелин раньше срока?..
Плохое предчувствие стремительно увеличилось в размерах, и я тихо спросила:
— Что она здесь делает?
Мужчина изогнул бровь, сцепив за спиной руки.
Он всегда пугал меня своим видом, с самого детства, но я успела привыкнуть к холодному взгляду льдисто-голубых глаз, к бледной, почти серой коже, резким, аристократическим чертам лица. В нашу первую встречу его длинные уши с острыми концами нещадно напугали — тогда я впервые встретила эльфа. Но он был совсем не тем эльфом, какого представляла маленькая девочка во время увлекательных рассказов дедушки.
Это был не крохотный человечек, а высокий, статный, худой мужчина с длинными, тянущимися до поясницы волосами, белыми как снег. Он одевался в мрачную одежду, носил рясу с серебристой вышивкой и вечно выглядел как лишенный короны и трона монарх — угрюмый, страшный, задумчивый.
Из-за его частого недовольства королем и королевой Дерил-де-Лоя я поначалу думала, что эти правители украли у Лорда власть, но, когда подросла, поняла, что это невозможно. Эльфы никогда не правили на землях чернокнижников; до Дианы и Деймона Бекфордов королевством управляла мать Дианы, а до нее — ее мать. Матриархат царил на землях черномагов с самого основания Дерил-де-Лоя. Оттого я не понимала, почему Лорд так озабочен властью нынешних правителей и крыльями принца.
Личная обида? Может быть. Но я не вдавалась в подробности: мужчина отучил меня от привычки проявлять чрезмерное любопытство.
— Ну же, Элин, — по сухим узким губам скользнула кривоватая улыбка, — обними сестру. Разве ты не рада видеть ее?
Моя Авелин робко взглянула на эльфа и, получив одобрительный кивок, стремглав бросилась ко мне. Едва не сбила с ног, прижалась, уткнувшись лицом в плечо. Тонкие ручки обвили талию — очень крепко, с заметными отчаянием и страхом перед очередным расставанием.
Она тихонько мыкнула в ткань моей водолазки, должно быть, веря, что я пойму ее.
Я понимала. Конечно, понимала.
— Я тоже скучала, мышонок, — выдохнула, поцеловав ее в волосы. — Очень сильно. Подожди еще немного. Скоро я заберу тебя, и мы уедем туда, куда пожелаешь. Обещаю.
— На твоем месте, милая, я не спешил бы давать таких громких обещаний.
Лорд бездушно прервал момент воссоединения. Будь у меня больше смелости и сил, я посмотрела бы на него злобно, не тая презрения. Но мы обе были в его абсолютной власти, и такой опрометчивый поступок, как злой взгляд, привел бы к жестокому наказанию. От порки до лишения пальцев. Я давно научилась быть послушной и научила этому сестру, а вот другим ребятам, служащим у эльфа и чернокнижников-отщепенцев, повезло меньше.
Потому я взглянула на него с каменным выражением лица, стискивая зубы, молча ожидая, когда он изволит объяснить смысл своих слов.
— Я преподношу тебе последний подарок, Элин, за твою хорошую службу и преданность. Попрощайся с сестрой. Больше ты ее не увидишь.
— Что?
Мое равнодушие разбилось об огромную волну удивления.
Вся защита спала, страх выполз из мрачного угла, и я крепче сжала Авелин в объятиях, страшась, что ее могут отобрать в любую секунду.
— Я не учел один момент… — Мужчина зашагал по комнате, осматривая бесстрастным взглядом ее скромное убранство. — Совершенно не подумал, что Светлая будет слаба среди чернокнижников. Темные истощили твой источник. Ты и без того была слабым магом, а сейчас просто ничтожна. — Резко замер, посмотрел на меня, чем смог вызвать в груди неконтролируемую дрожь. — Стало быть, теперь ты мне без надобности.
— Нет… Я в порядке, клянусь, — выпалила торопливо, и как назло, сердце неожиданно пронзило болью, точно стрелой.
Оно заныло и забилось еще быстрее, еще яростнее. По конечностям ощутимо растеклась слабость. Невзирая на страшное замешательство, я смогла уловить, что эта слабость отличается от той, что возникала от истощения чужой магией.
