Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
психическую и политическую пропасть. И мост этот должен быть таким же конкретным, как и атомная бомба. Если бы только мировое сознание могло понять, что весь раскол является следствием разрыва между противоположностями в психе, то мы бы знали, откуда нам начинать. Но если даже самые незначительные и наиболее личные движения индивидуальной психе – сами по себе такие незаметные – останутся такими же неосознанными и неопознанными, какими они были доселе, то они будут продолжать накапливаться и образовывать массовые организации и массовые движения, которые нельзя будет поместить в разумные рамки и которыми нельзя будет манипулировать с благими намерениями. Все усилия в этом направлении есть не что иное, как бой с тенью, причем больше всего во власти иллюзии находятся сами бойцы. (23, 112)
161
…в наши дни люди во множестве идентифицируют себя исключительно со своим сознанием и воображают, что они есть то, что они о себе знают. Но всякий, кто как угодно поверхностно знаком с психологией, скажет вам, сколь ограничено это знание. (6, 295)
162
И всякий раз, когда сознание застревает на четко определенных, чересчур резко очерченных понятиях, попадаясь в ловушку им же самим выбранных законов и правил, – а это происходит неминуемо и относится к самой сущности цивилизованного сознания, – на передний план выступает природа со своими неизбежными требованиями. (7, 158)
163
Изучая историю человеческого духа, постоянно находишься под впечатлением того факта, что развитие духа шествует рука об руку с расширением объема сознания и что каждый шаг вперед – это в высшей степени болезненное и мучительное завоевание. Вероятно, даже можно сказать, что для человека нет ничего более ненавистного, чем отказаться хотя бы от малейшей частицы своего бессознательного. Он испытывает сильный страх перед неизвестным. Спросите об этом у людей, чья задача проводить в жизнь новые идеи. (10, 82)
164
Мы по-прежнему далеки от понимания того, что нечто не существует до тех пор, пока какое-нибудь бесконечно малое – и, увы, столь краткое и преходящее – сознание не отметит его как что-то. (6, 159)
165
…человек есть тот, кто завершает творение, что он – тот же Создатель, лишь он один вносит объективный смысл в существование этого мира – без него все это, неуслышанное и неувиденное, молча пожирающее пищу, рождающее детенышей и умирающее, бессмысленной тенью сотни миллионов лет пребывало в глубокой тьме небытия, приближаясь к своему неведомому концу. Только человеческое сознание придает всему этому смысл и значение, и в этом великом процессе творения человек обрел свое неотъемлемое место. (6, 253)
166
Наше сознание развилось и вышло – как исторически, так и индивидуально – из темноты и сумерек изначальной бессознательности. Посему имеются психические процессы и функции, которые были задолго до того, как наличествовало Я-сознание. «Иметь мысли» – существовало прежде, чем человек сказал: «Я осознаю себя думающим». (5, 442)
167
Сознание – относительно недавнее приобретение природы, и оно все еще пребывает в стадии «эксперимента». Оно хрупко, подвержено опасностям и легко ранимо. Как заметили антропологи, одним из наиболее общих проявлений умственного расстройства, встречающегося у первобытных племен, оказывается то, что последние сами называют «потерей души», что означает, как указывает само название, заметное разрушение (точнее, диссоциацию) сознания. (26, 21)
168
…мы постоянно забываем, что наше сознание всего лишь поверхность, «передний край» нашего психологического существования. Наша голова – это лишь один конец змеи, но за нашим сознанием тянется длинный исторический «хвост» сомнений, слабостей, комплексов, предрассудков, наследственности, с которыми мы никогда не считаемся. Всегда нам кажется, что можно провести прямую, поскольку мы не желаем замечать наши изъяны, однако они перевешивают и часто мы сходим с рельсов, ибо не обращаем внимания на этот наш «хвост». (24, 83)
169
Мир сознания – это неизбежно мир, полный ограничений и препятствий, по необходимости односторонний, что вытекает из самой сущности сознания. Ни одно сознание не может одновременно вместить в себе слишком большое количество понятий. Все остальное должно скрываться в тени, вне поля зрения. Увеличение количества одновременно существующих символов тут же затемняет сознание, приводя его к замутнению, граничащему с дезориентацией. Сознание не предъявляет никаких претензий, но внутри себя жестко ограничивается тем, что малочисленно, а значит, выразительно. (27, 91)
170
В тот период человеческой истории, когда энергия всех пытливых сил тратилась на изучение природы, очень мало внимания обращалось на сущность человека, что и составляет его психическое начало, хотя много исследований функций сознания было проведено. Но самая сложная и неведомая часть разума, производящая символы, до сих пор почти не исследована. Это может показаться почти невероятным, ведь мы получаем сигналы из бессознательного каждую ночь, но расшифровка этих посланий представляется слишком утомительным занятием почти для всех, исключая немногих людей, которых это беспокоит. Величайший инструмент человека – его психика – привлекает мало внимания, зачастую ей попросту не доверяют и презирают ее. Пренебрежительное «Это всего лишь психология» часто означает пустоту, ничто. (26, 116)
171
Конечно же, продвижение к Логосу было великим достижением, однако человек должен расплачиваться за него утратой инстинкта и реальности – в той мере, в какой он остается в примитивной зависимости от простых слов. (16, 340)
172
Реалистическая картина человеческого разума обнаруживает так много первобытных черт и пережитков, играющих заметную роль в жизни индивида, что кажется, ничего и не случилось за последние 500 лет. (26, 108)
173
Я далек от того, чтобы преуменьшать божественный дар разума, эту наивысшую способность человека. Но в роли абсолютного тирана он лишен смысла – так же как свет в мире, в котором не существует темноты. Человек должен стараться неуклонно следовать каждому мудрому совету, который дала мать, и повиноваться безжалостному закону природы, которая ставит пределы каждому существу. Он никогда не должен забывать, что мир существует только благодаря противоположным силам, которые уравновешивают друг друга. Так, рациональный разум служит противовесом иррационализму, а то, что планируется и ставится целью, – тому, что существует. (8, 231)
174
…даже самый возвышенный разум весьма ограничен и зависим в той точке, где он кажется наиболее свободным. (11, 253)
175
Обыденный разум, здоровый человеческий рассудок, наука как концентрированный common sense (здравый смысл (англ.) уводят, конечно, далеко, но все-таки никак не дальше пограничных столбов, очерчивающих пределы наибанальнейшей действительности и уровень развития среднего человека. По существу они не дают никаких ответов на вопросы о душевном заболевании и его наиболее глубоко коренящемся значении. (5, 52)
176
Чем независимее «разум», тем больше он превращается в абсолютную интеллектуальность, которая на месте реальности ставит доктрину и показывает человеку
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
