шагу ступить, как наткнулся на чужой, цепкий взгляд.
«Чернокнижник. Откуда?» — мелькнуло в голове, и тут же ответилось: «Оттуда,» — стенная панель, скрывающая тайный ход, была приоткрыта, и из неё нещадно сквозило.
— Чем обязан? — пошёл Кристиан в наступление.
— Перо, ваше высочество, — Чернокнижник тоже ценил собственное время, поэтому ответил без лишних расшаркиваний.
— Не понимаю, о чём вы, — видимое спокойствие принца ему самому напоминало тонкий ледок, под которым бурлило и клокотало.
— Прекрасно понимаете, — Чернокнижник ссутулился и наверняка снова попытался пронзить непутёвого наследника суровым взглядом, да только Кристиан решил даже не пытаться выдерживать зрительный контакт.
Принц бросил на стол газету и развалился в кожаном кресле, демонстрируя тем самым своё отношение к необоснованным претензиям придворного мага.
— Извините, но мне некогда играть с вами в угадайку. Или говорите прямо или идите, куда шли.
— То есть, к нашему королю? — с энтузиазмом хихикнул маг. — Подумайте дважды, ваше высочество. У меня есть веские доказательства вашей причастности к краже ценного артефакта. А если учесть, что положение ваше при дворе и без того незавидное, особенно после последнего скандала…
— Так, стоп, — Кристиан подскочил с кресла, рывком стянул с себя пальто, в котором уже становилось нестерпимо жарко, и бросил его на диван. — Выкладывайте ваши доказательства.
— У меня вся комната в муке.
— Пф-ф, — фыркнул Кристиан.
Чернокнижник же достал из-за пазухи пробирку, на дне которой виднелся серый порошок.
«Старательно соскабливал, вперемешку с пылью».
— Слепок эфирного поля муки совпадает с вашим эфирным телом. А след из муки ведёт сюда.
— Бред и домыслы. Вы лучше меня знаете, что при повторной экспертизе эфир, собранный с сухого реагента, ничего не покажет… Кстати, я тоже, иногда пользуюсь тайными ходами. Недавно, чисто из любопытства, прошёл по вашему следу. И знаете, куда он меня привёл?
— Куда же? — прищурился маг.
— На кухню! — широко улыбнулся Кристиан. — Отсюда вопрос: где гарантия, что мука в тайном проходе моя? Может это вы стырили ватрушку и в ходах мукой напачкали?
— Ага, только до этого на пирожке повалялись вы, — Чернокнижник потряс пробиркой.
— Может и повалялся, — хохотнул Кристиан. — Я, знаете ли, тоже люблю мучное. А кухарки любят меня.
— Не только кухарки, как я погляжу, — Чернокнижник снова сунул за пазуху руку и достал из неё вторую пробирку.
— А это что? — всё ещё улыбаясь уточнил Кристиан.
— Лягушачья слизь. Нашёл рядом с мукой.
Улыбка начала сползать с лица принца.
— Я ведь тоже не сразу сложил дважды два, — продолжал Чернокнижник. — Сами посудите: перо пропало 5 дней назад. Слой ауры оказался вашим. Но у вас на тот день было алиби. Точнее, барышня. А если ещё точнее — владелица лавки «Всё для зелий».
— Вы вхожи в придворную канцелярию, которая приглашения подписывает? — догадался принц.
Чернокнижник хихикнул:
— Это они ко мне вхожи. Сами понимаете, то им приворот, то отворот, то звёздную карту вокруг сделки с недвижимостью… Слизь поначалу сбила меня с толку. А сегодня я открыл газетку-то, и сразу всё понял.
— Да что в ней такое, в этой газете? — Кристиан подбежал к столу и подрагивающими от нетерпения пальцам открыл первую полосу.
— Всё, ваше высочество. В ней всё, — торжественно заключил Чернокнижник.
Виренея
Войдя в лавку, Виренея первым делом повернула дверную табличку с «Добро пожаловать!» на «Закрыто на учёт».
Потом прошла в бухгалтерию и попросила гномок выдать всему персоналу зарплату за месяц и распустить в отпуска.
— Виренея Земёв… то есть, Берендеевна, — зарапортовалась гномка.
«Прочитали уже. Быстро же слухи расходятся».
— А на работу когда? — уточнила дотошная бухгалтерша. — Если мы вообще на неё выходим, — добавила она.
— Хороший вопрос, — Виренея немного подумала и выпалила: — десятого числа.
— Вы уверены? Праздники же. Самое жирное время пропустим, — начала было гномка.
— Выходим. Десятого. Числа, — повторила царевна.
И вроде тихо сказала, но гномки многозначительно переглянулись и без пререканий вернулись к расчётам.
Следующим пунктом была поездка на почту.
«Надо бы отбить телеграмму маменьке и папеньке. Объясняться с ними лично по яблочному блюдцу сил нет. Да и нечего мне сказать… А до того следует подкрепиться. Только не на центральной торговой улице, где меня теперь каждая собака знает, а подальше… может быть вообще в гномьем квартале. Там, кстати, сытно, недорого и один полезный дядечка живёт. Но до того надо сделать вот что…»
Попрощавшись с гномками и пожелав девушкам-продавщицам хороших праздников, Виренея прихватила небольшую корзинку, тёплый узорчатый платок и вышла из лавки.
Уходила она из торгового зала худощавой женщиной с волосами, собранными в пучок, а на мостовую шагнула румяной купеческой дочкой. Для полноты образа вынула ещё пару булавок из пучка, встряхнула и перекинула на грудь толстую косу. А когда накинула на голову да на плечи расписной платок, её стало вообще не узнать.
Теперь можно было идти не торопясь, вразвалочку даже, разглядывая будто впервые, украшенные к праздникам столичные улочки.
Кристиан
Газетчики превзошли сами себя. За ночь написали целых три разворота с объёмным тщательным расследованием и множеством фото.
Там правда было всё. И то, что дама в костюме мухомора — не кто иной, как редкая гостья светских собраний — царевна Виренея. И то, что под бородой Звездочёта в тот вечер скрывался принц Кристиан.
Затем шла полная ретроспектива их колобково-лягушечьих жизней. Всё это плавно переходило в материал, где рассказывалось о череде любовных неудач Царевны Виренеи, толкнувших её на смену личности, места жительства, и даже…
о, ужас, сословия!»
А главный заголовок вообще гласил, что между царевной и принцем давно зреет роман.
ведь только настоящие влюблённые способны столь восхищённо смотреть друг на друга,
Далее шли два кадра, на которых Кристиан и Виренея действительно пожирали друг друга глазами.
даже зная о не привлекательной ипостаси объекта своей любви».
На «не привлекательной ипостаси» Кристиан скрипнул зубами и перестал вчитываться в текст.
Глянул только, что ниже идёт ещё пара кадров: с улицы внутрь лавки «Всё для зелий», где отчётливо просматривается профиль Кристиана, облокотившегося на стойку, и смущённо улыбающаяся Виренея.
«И когда только её смущённой подловили? Она ж только и делала, что строила из себя профессионала и высмеивала меня».
И второй, на котором довольная, хотя и растрёпанная Виренея выходит из дворца. О подписи под этим фото несложно было догадаться.
— Откуда? — соображал вслух Кристиан. — Допустим, за мной следили. Заодно и за всеми, кто выходит из замка. Но почему они в принципе решили, что у нас роман?
Руки его машинально открыли четвёртый разворот. И всё встало на места. Там на главном фото печально позировала его несостоявшаяся невеста-лисица, а под ним шло её
