развёрнутое интервью.
— Ну да, у кого ещё в нашем королевстве столь чувствительный нюх? — горько усмехнулся принц, припоминая, что после совместного танца Лисица куда-то пропала.
Он ещё радовался. А ведь дело было в том, что она поняла, буквально унюхала, кто такая леди-мухомор. Ну и, в качестве мести, поспешила рассказать обо всём журналистам.
— Ладно, вижу нашему с Виренеей делу — конец. Я иду к отцу, — Кристиан решительно смял газету.
— Не торопитесь, ваше высочество, — остановил его Чернокнижник. — Ваше дело можно поправить.
— Взамен на что? — у Кристиана не было иллюзий, за свои услуги Чернокнижник брал плату даже с его величества.
— Так, небольшой пустячок, — хихикнул маг, пряча пробирки во внутренние карманы.
Глава 13. Причина приезда в царский терем, которую придумала Виренея
Кристиан
— То есть, вам нас не жалко, — Кристиан, пожалуй, только сейчас начал осознавать, на какие риски идёт, и куда тащит Виренею.
— Помилуйте, ваше высочество, будто вас кто-то заставляет, — развёл руками Чернокнижник. — Я лишь обещаю всяческую помощь и содействие в случае удачного исхода.
— А то, что добыча пера василиска сама по себе не гарантирует удачный исход, вас не смущает, не? — поднял бровь Кристиан.
— Кто ж вас просит вырывать искомое перо из… мгм… тела чудовища? Найдите старое, отвалившееся. Наверняка рядом с его пещерой куча таких валяется. Мне ведь и нужно всего одно. Ма-аленькое василисковое пёрышко.
— Угу, — почесал подбородок принц. — Значит, предлагаете собираться в поездку на Северный полюс.
В этот момент в дверь кабинета Кристиана заколотили, и Чернокнижник буквально поскакал к стене со сдвинутой панелью.
— От отца пришли, — нахмурился принц.
— Не вздумайте идти к нему! Иначе до самого Нового Года из дворца не выберетесь! — крикнул Чернокнижник, прежде чем исчезнуть в тайном ходе.
— Кто там?! — громогласно уточнил Кристиан, тщательно задвигая за отцовым советником стенную панель.
— Телеграмма! От царевны! — прокричал Ёрик в замочную скважину. — Откройте скорее, с верхних этажей уже стража несётся.
Кристиан понял, что не успеет отпереть и запереть дверь и прокричал в ответ:
— Сунь её под дверь!
В тот же миг по мраморному полу скользнул маленький конвертик. Кристиан схватил его. Меж тем за дверями уже слышался тяжёлый перестук сапог, затем раздался командный бас и Ёриков фальцет, пытающийся объяснить, что принца нет в кабинете, и в двери замолотили уже не руками, а кулачищами.
Не дожидаясь, пока доблестная папенькина стража выломает дверь, Кристиан воспользовался тайным ходом. Телеграмму Виренеи прочитал буквально на ходу. А потом ввалился… нет, не в комнату, где его наверняка уже ждали, и не в собственную подсобку с одеждой простолюдина, о которой папеньке тоже наверняка было известно, а в кухню.
— Гретта, целуй! — обратился он сразу к главной поварихе.
— Опять чегой-то натворили, ваше высочество? — всплеснула руками Грета, но в щёку поцеловала.
А потом аккуратно уложила колобка на сложенную хлопковую салфетку и поместила в просторный карман передника.
Кристиан, правда, дружил с кухарками. Но не в том смысле, в котором это представлялось Чернокнижнику и прочим, а в самом обычном. Причём дружил он с поварихами с детства. С тех самых пор, когда строгие гувернёры пытались посадить маленького принца на строгую овсяно-салатно-котлетную диету, а он продолжал упорно любить пирожки. Кухарки тогда постоянно его подкармливали. И теперь частенько выручали.
Виренея
В лавку царевна вернулась к вечеру.
Она могла бы и раньше, но днём были дела, к тому же в кофейне напротив подавали отличный кофе и пирожные с ореховой помадкой. А ещё там был отличный вид.
«Тот кадр, где Кристиан стоит, облокотившись на стойку, сделали отсюда,» — Виренея и сейчас осторожно осмотрела кафе в поисках людей, похожих на журналистов.
Но никого не увидела.
«Верно, теперь уже незачем прятаться».
Репортёры толкались здесь днём, толпились на лестнице в ожидании её тридесятого высочества. Кое-кто отлавливал выходящих из лавки продавщиц, а те с удовольствием давали интервью.
Об этом ей рассказал Тихомир, когда забирал её из гномьего квартала.
Теперь же лавка была заперта. А на лестнице зябли два самых упёртых журналиста.
Выходя из кафе, Виренея, развязала платок, вывернула его на другую серую сторону, накинула на голову, чуть согнула спину и не торопясь потопала к двери.
Поднялась на ступеньки и достала ключи.
— А вы кем Виренее Змеёвне будете? — оживился один из репортёров.
— Внимание, важное включение! — активировал второй журналист яблочное блюдце. — К лавке «Всё для зелий» подошла женщина, подозрительно похожая на царевну. И она… открывает дверь!
— Уборщица я, — отмахнулась от репортёров Виренея и добавила скрипучим голосом: — У меня собственные ключи. Ввечеру все уходят, а за день-то натоптали.
Она попыталась закрыть двери от любопытных парней, но не тут-то было. Те навалились на дверь и вбежали за ней в магазин.
— Как есть, натоптали! — не выходя из образа, всплеснула руками и закачала головой Виренея. — А вы чего тут? Мешать мне вздумали?.. Ничёси грязи нанесли! А ну гэть отседова!
Выпучив глаза, царевна-уборщица схватила швабру, которая всегда стояла за кадкой с фикусом, и пошла на незваных гостей. И толи их её выражение лица напугало, толи знатно изгвазданная за день тряпка, но парни попятились.
А Виренее только этого и надо было. Отбросив швабру, она поспешила задвинуть внутренний засов.
Свет решила не включать. Подняла швабру с пола и вернула на место. Потом достала из-за стойки коробку бытового порошка, рассыпала по полу и прочитала заклинание, которое быстро приводило помещение и её обувь в идеальный порядок. И только после этого сняла платок и поднялась наверх, чтобы взять кое-что из вещей, а заодно проверить сделанное гномками.
Ровно в десять вечера ко входу подъехал Тихомир. И даже если к тому моменту кто-то ещё следил за лавкой, максимум, что они увидели — укутанную в сто одёжек женщину с сумкой, которая вышла из магазина, заперла дверь и села в карету без гербов.
Через некоторое время карета заехала в плохо освещённый гномий квартал, где будто растворилась…
Однако за час до полуночи новая карета Виренеи стояла примерно в километре от столицы, у круглого замёрзшего озерца.
А вот Кристиан опаздывал.
«Может телеграмму мою не получил? Или ему выехать не дали? А может… он передумал?» — последний вариант почему-то расстраивал больше всего.
В каретное окошко под потолком постучался гном:
— Барышня, ждём ещё или едем?
Виренея задумалась. Гнома-кучера, конечно, согревали магические грелки и три тулупа, но ему ехать целую ночь. Да и заставлять перерабатывать не сильно хотелось.
В этот момент мимо них проехала повозка, гружённая мешками с мукой. Внезапно она приостановилась. Из
