быть, с дочерью?
— Нет. Мир мне дороже. К тому же справедливость всё-таки восторжествовала, — пожала плечами виконтесса.
— Так вы нам поможете? — с надеждой произнесла Виренея.
— Дорогая, я бы рада. Но похоже вы не знаете всей строгости законов Тридевятого королевства. Если с вами что-то случится в логове василиска, если станет известно, что я дала вам один из компонентов зелья, дала вам надежду… мне не сносить головы. Как минимум, пострадают все мои слуги.
— Не местные, — поднял бровь Кристиан. — Кстати, у вас есть разрешения?
— Все мои бумаги в порядке, — улыбнулась виконтесса, на этот раз хищно.
— Кристиан, прошу, будь помягче, — пытаясь успокоить принца, Виренея положила руку на его плечо.
Правда, тут же одёрнула. Она совсем забыла, что его высочество сидит практически голый.
— У меня есть предложение, — продолжила Виренея. — Есть один способ застраховать ваши риски, и передать нам товар при соблюдении определённых условий.
— Что же это за способ? — скептически произнесла виконтесса.
Виренея невозмутимо поправила оставшиеся на ней нижние юбки и ответила:
— Мы можем заключить с вами фьючерсный контракт.
Через четверть часа Виренея уселась в свою карету. Кристиан, который отправился в неё первым, чтобы одеться, теперь сидел довольный тем, как всё устроилось.
Он даже приобнял царевну:
— Дело сделано! Яблоко практически у нас в кармане…
Что сказать, в его объятьях было приятно, как может быть приятно в руках привлекательного мужчины.
— …как только свяжемся с виконтессой по блюдцу и покажем зуб Василиска, она даст добро на разморозку дома, и Петер сорвёт для нас свежее яблоко! — его нос коснулся щеки Виренеи.
— Осторожно, — отодвинулась царевна, высвобождаясь из Кристиановых рук. — Держите свои губы подальше от меня. И вообще, вы помолвлены. Это неприлично.
— Да не помолвлен я! У неё даже кольца нет, только договорённости наших папаш. И давай лучше сменим тему.
— Странно, а я думала, бабники любят рассказывать о своих победах, — отпустила вялую шпильку Виренея.
— Не такой уж я и бабник, как говорят. С виконтессой мы, кстати, поссорились именно из-за яблока.
— Ну да, она думала, ты к ней со всей душой подкатил, а ты…
— Да не подкатывал я к ней! Я правда тогда генеалогией интересовался, надеялся, моё проклятье оттуда. Меня к ней Аида Брановна направила. А в сад её я случайно попал.
— Аида Брановна? Наша библиотекарь в Академии?
— Ага. Кстати, ты хотела обсудить операцию «зуб Василиска» без лишних ушей. Вот и давай обсуждать, — надулся Кристиан, заворачиваясь в полы пальто.
— Хорошо, — подобралась Виренея. — Итак, что мы знаем? Василиск живёт в северных лесах Тридесятого царства. Но всякого встречного превращает в камень.
— Меня, возможно, не превратит, — задумался Кристиан. — Когда я колобок, я ведь не живое?
— Ага. Ты бесполезное, — ответила мрачно царевна, — безрукое, безногое и без…
— Не продолжай.
— Я имела в виду уши, а не то, что ты подумал, — хмыкнула Виренея.
— Я тоже именно их имел в виду, но ход твоих мыслей настораживает, — Кристиан ещё сильнее закутался в полы пальто.
Виренея не слушала его, она глядела в окно, размышляя над тем, как вообще можно вырвать зуб у существа, которое обездвиживает взглядом?
И вдруг её осенило:
— А может у него в пещере есть… — начала она, но карета уже остановилась у лавки «Всё для зелий».
Глава 12. Посетитель принца, который попросил пустячок
Кристиан
— Ты про камень, которым его можно оглушить? — догадался Кристиан. — Тоже об этом думал. Но мне кажется, лучше взять с собой булаву.
Виренея глянула на него волком.
— Может даже… шипастую, — без былой уверенности закончил фразу принц и мысленно выругался.
«Что происходит? Почему стоит ей вот так глянуть, и я из умного, сильного и красивого превращаюсь в… просто сильного и красивого? Причём с полным пониманием, что для неё ни сила, ни красота не имеют ровно никакого значения! А что для неё вообще имеет значение?.. Родословная? Вряд ли — их род подревнее нашего будет. Радости придворной жизни? Тоже нет — она бежит от высшего света, как нечисть от ладана. Деньги? Тысячу раз нет! Виренея сама их зарабатывает!! Ум?.. Поди разбери, в чём он выражается и как измеряется? …Проклятье! Почему я вообще об этом думаю, причём именно сейчас?!»
— Кристиан, — упрекающий взгляд Виренеи меж тем продолжать сверлить в нём дыру. — Нельзя убивать редкое животное. Мы должны сохранить человеческое лицо.
— Именно это мы и пытаемся сделать! — вспылил Кристиан.
Она выдохнула и оглянулась в окошко на вывеску собственной лавки.
— Ладно, мне пора, — поджала губы царевна. — Работы много, а я трачу по полдня на какую-то ерунду.
«Вовсе не на ерунду,» — хотел ответить Кристиан.
И ещё много чего хотел сказать. Но Виренея выскочила из кареты прежде, чем он успел сообразить, как можно исправить ситуацию. А высовываться на улицу тоже было не с руки — она не хотела полнить слухи о них, и как на зло, именно в этот момент на крыльцо магазинчика вышли покупатели и провожающие их продавщицы, и…
«Казалось, весь мир был против них,» — почему-то вспомнилась фраза, которую обожали авторы колонок светской хроники.
— Тихомир, ты ведь знаешь куда теперь?
Услышал Кристиан её нежный невесёлый голос, и по душе будто ножом полоснули.
— Доставлю в лучшем виде, барышня, — козырнул кучер.
Виренея развернулась и пошла в сторону лавки. Карета тронулась. А Кристиан жахнул кулаком по каретной скамейке, которая — он прекрасно понимал — была совершенно ни при чём.
Впрочем, на этом неприятности этого дня для принца не закончились.
Вбегая в замок, он чуть не споткнулся о некстати попавшего под ноги кота Ваську.
Потом едва отмахнулся от камердинера, который настойчиво зазывал его на обед в отцовскую трапезную. Не то, чтобы кормили у папаши невкусно. Нормально кормили, хоть и диетически, но с фантазией. Только кусок в горло не лез. Ибо каждая перемена блюд была щедро сдобрена папашиными нравоучениями и критическими высказываниями.
А вот от лакея Ёрика пришлось натурально отбиваться. При этом вёл себя Ёрик странно: двух слов связать не мог, лишь пучил глаза и тряс перед ним — принцем Тридевятого, на минуточку! — скрученным номером «Клеветника», позабыв о своём подносе, а заодно и о пиитете перед его высочеством.
Кристиан едва ли не вырвал газету из рук лакея, больше похожего на больного с приступом падучей, и шагнул в собственный кабинет.
Только когда дверь захлопнулась, отрезая его и от слуг, и от отца с его обедами, он наконец, выдохнул.
Правда, окончательно расслабиться и ознакомиться-таки со свежей прессой ему не дали. Не успел принц и
