заблудилась.
— Стоять! — крикнула девица. — А ну показывай, что в карман засунула!
«Теперь точно приплыли,» — Виренея громко сглотнула.
Глава 11. Настоящая причина, по которой принц поссорился с виконтессой
Кристиан
Принц Тридевятого сжался в комочек, пряча конечности и глазки от пристального взора горничной.
— Что это у вас? Пирожок? — удивилась служанка.
«Не местная,» — догадался Кристиан. — «Местные-то меня даже в мучной ипостаси сразу узнают. По фото в газетах».
— Ага, — подхватила её версию Виренея и снова сунула принца в карман.
— Вот говорила я повару, гостей нужно пирогами с мясом потчевать или на худой конец ватрушками с творогом, — возмутилась вдруг горничная. — А они: макаруны-макаруны. А что те макаруны? На один зуб. Правда, Петер?
— Ага, — отозвался садовник.
«Этот местный. Просто, видимо, газет не читает».
— Ну не позорище, а? Гости вынуждены по углам прятаться, да своими пирожками закусывать, — продолжала ворчать рыжая горничная. — Вы нас извините, барышня. Мы-то что, мы с пониманием. Только порядок надо соблюдать.
— П-проводите меня, пожалуйста, в малахитовую гостиную, — прикинулась робкой ланью Виренея.
— Идёмте, барышня, — буркнула горничная. — Петер, а ты?
— Тут останусь. Надо кусты в порядок привести, чтобы госпожа не лютовала.
Юбка зашаталась. Кристиан уже и не пробовал умоститься поудобнее. Он понял, что это нереально, и теперь просто терпел. Гораздо сильнее его беспокоило, что время заканчивалось. Под взмокшей коркой уже зудело, и надо было скорее возвращаться к виконтессе, прощаться с ней и убираться отсюда.
Виренея же, как назло, шла медленно, постоянно останавливаясь. Да ещё и разговор с прислугой завела: то про цветочки, то про фикус диковинный, то про ватрушки. А то увидела лягушку, случайно оказавшуюся в оранжерее, и как давай про них чесать.
Кристиан тоже чесался, как всегда, перед превращением.
— Виренея, поторопись! — попробовал он пнуть её из кармана своими слабенькими ножками, но куда там.
Наконец, они вышли из оранжереи. Колобок даже в кармане почувствовал, что стало суше и прохладнее.
Виренея же, на счастье, ускорилась.
— Что с вами? — спросила виконтесса, когда царевна добралась-таки до гостиной.
— Ах, Эмма, от этой газетной статьи я сама не своя, — ответила жалобно Виренея.
«Вот только не надо рассусоливать. У нас мало времени! Виренея!! Да, Виренея же!!!» — закопошился в кармане Кристиан.
— Что там у вас? — кажется, виконтесса услышала гораздо больше, чем следовало.
«В отличие от одной девицы!»
И тут до Виренеи дошло:
— Который час? — встревоженно спросила она.
— Без четверти одиннадцать, — ответила виконтесса. — Однако вы не сказали, где были. Ваше высочество, не сочтите меня слишком уж подозрительной, но у вас юбка в земле, и рукав блузы изорван. Простите, но я не отпущу вас без объяснений.
— Ах, нечего объяснять, — начало было Виренея.
«Виренея, умоляю, уходи!!!!»
— Барышня с пирожком по углам пряталась, — пояснила та самая рыжая горничная. Видимо, проводив Виренею, она осталась зачем-то в гостиной.
— С каким ещё пирожком? — виконтесса окончательно растеряла политес. — Виренея, что происходит?
— Простите, но мне правда пора! — крутанувшись на каблуках, царевна помчалась из гостиной к парадному выходу из дома виконтессы.
«Наконец-то!» — выдохнул Кристиан.
Правда, тут же понял, что уже слишком поздно, ему уже стало тесно в кармане. Слишком тесно. А значит обратное превращение началось…
Виренея
«Не успели! Не успели!!» — поняла Виренея, выбегая в холл.
Оставалось всего несколько шагов до двери из особняка! Но в кармане уже стало слишком тяжело. Ткань сбоку хрустнула и разорвалась с треском, отваливаясь от Виренеи и оставляя её практически в одной нижней юбке. Она и глазом моргнуть не успела, как рядом с ней на ковре валялся Кристиан. Естественно, в чём мать родила.
Оглянувшись назад, Виренея уже знала, что увидит: виконтесса, её дочка и рыжая служанка уже высыпали в холл и теперь застыли с изумлёнными лицами. Довершал эту картину дворецкий, который оказывается, всё это время неслышно стоял у парадных дверей, а теперь прочистил горло и чопорно промолчал.
Виренея зажмурилась и отвернулась от Кристиана, только подвинула ему ногой кусок собственной юбки — хоть что-то, чтоб прикрылся.
— Ваше величество! — Элла рухнула в реверансе, опустив низко голову.
— А вот и пирожок, — зато виконтесса, на правах давней приятельницы принца, нахмурилась и скрестила руки под грудью.
— Виконтесса Древелл… дамы, прошу прощения за столь ненадлежащий вид, — Кристиан всё-таки обмотался куском синего шёлка. — Эмма, я всё могу объяснить.
— С удовольствием послушаю, — поджала губы виконтесса.
Виренее же вдруг стало интересно, какую небылицу выдумает Кристиан? История должна быть такая, чтобы в неё поверили и виконтесса, и её дочка, и прислуга, и общественность. Ещё было бы здорово узнать её подробности заранее, чтоб случайно не выдать друг друга.
Царевна даже сделала шаг навстречу принцу, и тот шагнул к ней. Но в этот момент из перекрученного кармана бывшей юбки Виренеи выпало позолоченное яблочко.
«Вот же ж!..»
Оно ударилось со звоном о мраморный пол, отскочило и покатилось к своей настоящей владелице.
«Плакали все мои усилия,» — Виренея сжала кулачки, вспоминая, как отвлекала рыжую горничную разговорами да мороками, чтобы найти и незаметно сорвать заветный плод.
— Никак не унимаешься, Кристиан, — виконтесса невозмутимо подняла с пола яблоко. — В прошлый раз ведь тоже не за генеалогическими древами приходил. И теперь вот явился не запылился… Даже её высочество на кражу подбил. Скажите, Виренея, — Эмма обратилась к царевне, — неужели нельзя было просто подойти и попросить?
— И вы бы признались, что имеете столь редкий компонент от нашего проклятья? — печально улыбнулась Виренея.
— Нет, — согласилась Эмма. — Нет, не на балу. Возможно, после, по возвращению.
— Эмма, нам некогда ждать. Василиск…
— Погодите! — виконтесса подняла кверху указательный палец, окидывая взглядом присутствующих. — Ваши высочества, пройдёмте в гостиную.
В гостиной Эмма предложила высоким гостям присесть на диван и протянула Кристиану ту самую шаль, которую всё-таки принесла ей Элла.
— Чаю, ваши высочества? — сама виконтесса села напротив провинившейся парочки.
— Яблоко, если позволите, — нагло ответил Кристиан. — Эмма, я правда устал. И нам правда, некогда ждать. Мне стало известно, что василиск спит крепко лишь в новогоднюю ночь. Эта ночь необычная, магические потоки усиливаются, а граница яви и нави истончается. Говорят, он боится попасть в магический поток и быть затянутым в навь.
— Вы правда настолько измучались своими взаимными проклятьями, что готовы отправиться к василиску? — вскинула брови виконтесса.
— Откуда вы знаете, что мы… — удивилась Виренея.
— Я сразу поняла, как только услышала. Сначала царевна… а через полгода при странных обстоятельствах принц. И в обоих случаях виновные так и не были найдены.
— Вы делились хоть с кем-то о своих догадках? — насторожился Кристиан. — Может
