КОМУ Я СВОЙ, А КОМУ ЧУЖОЙ
(Интервью для газеты «Советская Россия». Ведущий С. Турченко)
Вопрос. Чем для вас является пример фронтового поколения? Какова роль современного искусства, в частности, кино в том, чтобы передать эту правду без искажений будущим поколениям?
Ответ. Из моих фильмов «Пришел солдат с фронта», «Подранки», «И жизнь, и слезы, и любовь…», «Запретная зона» очевидно глубокое уважение и благодарность старшему поколению, тем более глубокую, что таких, как я, были миллионы и нужно было иметь чересчур щедрую душу, чтобы наряду с личными несчастьями, тяжелым трудом по восстановлению разрушенной страны, взвалить на себя еще и заботу об осиротевших детях. Мы видим, как это не удается нынешним менеджерам страны даже в сравнительно мирных условиях. Подвижничество старших поколений, которые делали все, чтобы нам жилось лучше, чем им, есть настоящая, чистая правда, которая еще до недавнего времени передавалась из поколения в поколение и лишь в последние годы предана новейшими идеологами. Но «…никаким развратом, никаким давлением и никаким унижением не истребишь, не замертвишь и не искоренишь в сердце народа нашего жажду правды, – говорит Ф.М. Достоевский. – Он может страшно упасть; но в моменты самого полного своего безобразия он всегда будет помнить, что есть где-то правда и что эта правда выше всего».
Современное российское кино как часть идеологии (не будем обольщаться понятием «свобода творчества») отвернулось от настоящей правды. Человеческие отношения, жизнь – не в моде, хотя именно они и делали советское кино одним из лучших в мире, помогая скреплять людей емкостью мысли и глубиной чувств. С. Эйзенштейн, В. Пудовкин, А. Довженко, С. Герасимов, А. Барнет, Г. Козинцев, С. Бондарчук, М. Калатозов, Л. Кулиджанов, Я. Сегель, Г. Чухрай, А. Тарковский, В. Шукшин уже не скажут, «честь воздав сполна, дивясь ушедшей были: «Какие были времена?! Какие люди были?!» Наши киногерои променяли российское подданство на американское, приняв их невежественную, отвратительную, порочную, насильственную цивилизацию диктатуры денег за эталон. Эту-то цивилизацию нам и хотят привить вместо диктатуры совести.
К несчастью, уничтожение Советского Союза не стало для интеллигенции поводом для солидарности со своим народом. В этом начало всех зол: в предательстве идеалов социальной справедливости. Было бы это самоосуждение, самобичевание Гоголя, Герцена, Щедрина, Достоевского – тогда понятно: там боль, созидание. Но здесь откровенное презрение к собственному народу, очевидная наклонность видеть в нем только худшее, враждебность, закрепляемая законодательно (чего стоит только одна реформа ЖКХ или закон о монетизации льгот), при лицемерно провозглашенных конституцией правах и свободах, равноправии, уважении предков, справедливости, стремлении обеспечить благополучие и процветание России.
Всякий факт нашей недавней советской истории им претит, хотя, напомню, чего стоит одна только победа СССР над неграмотностью. Те, кто хочет помнить, помнят. Недавно по первой программе в прайм-тайм показали американский фильм «Военный ныряльщик» о мужественном водолазе, которому ампутировали ногу, о том, как ценой неимоверных усилий он вернулся в строй. Хороший фильм. А про Маресьева в «Повести о настоящем человеке» с Кадочниковым в главной роли не забыли? Или теперь нашими эталонами будут только американцы? Судя по общественным опросам, большинство молодых американцев считает, что США во Второй мировой войне воевали против фашистской Германии и тоталитарного СССР. (Результат пропаганды вперемешку с неграмотностью. Ведь не случайно президент Клинтон, баллотируясь на очередной срок, провозгласил одной из главных задач борьбу с неграмотностью в США). И победили-таки! Но главное – с каким результатом: у них пятьсот тысяч погибших, вечная им память, а у нас всего каких-то двадцать семь миллионов погибших. Двадцать семь миллионов! Так какой ценой и кому далась та победа и кто же все-таки победил фашизм? Да, победила идея объединения человечества в борьбе со злом, но решающий вклад в эту победу сделал Советский Союз, и это тоже чистая правда!
Но, пока наши идеологи будут предавать забвению все лучшее, что было в советской цивилизации; пока олигархи с дамами в шляпках будут на скачках распивать вино по тысяче евро за бутылку; пока нищий народ будут спаивать и кормить на убой поддельными лекарствами, а он будет молчать в тряпочку в ожидании очередной милостыни верхов; пока идеологи будут обвинять большевиков в том, что те продавали художественные ценности из Эрмитажа (кстати, спасая народ от голода), а нынешние «хранители» будут воровать и безнаказанно сбывать ценности за рубеж; пока школьники будут изучать историю России по учебникам Сороса – современные кинематографисты могут хорошо заработать, создавая высокохудожественный образ родины – предательницы своего народа, пьяницы, бомжихи, воровки, загульной уродины, которую не жаль будет в конце концов прикончить, расчленить и закопать на кладбище мировых цивилизаций. Тем более что, судя по Югославии и Ираку, мировая общественность не станет возражать. Такое впечатление, что нас ничему не учит собственный исторический опыт. Хотя, как говорил Бернард Шоу, мудрость людей пропорциональна не их опыту, а их способности к приобретению опыта.
Вопрос . Вам не кажется, что сложности во взаимоотношениях с руководством КПРФ, конфликт со Швыдким, да и вообще со всей рыночной системой, делает вас чужим как среди своих, так и среди чужих?
Ответ . Это штука тонкая. Кроме «свой» и «чужой», есть другие понятия. Например, самостоятельный, инакомыслящий. Пропаганда времен «холодной войны» наградила это понятие ореолом противоборства с несправедливостью. На самом деле каждый человек – инакомыслящий: ни один не думает так, как другой. Но человеку искусства нельзя замыкаться в себе, надо жить общей жизнью со своим народом, не притворяться, а быть для него своим. Мне не безразлично, кому я свой, а кому чужой. Я определился с выбором: я хочу быть своим для моего народа, которому сегодня плохо, каковы бы ни были его нынешние слабости, безграничное повиновение, апатия. Хочу в меру моих сил служить ему, а значит, как художник не лгать, служить правде. Если я сделаю что-то, от чего ему станет легче, я буду рад. Я не хочу, чтобы люди думали, что вся интеллигенция смирилась с происходящим. На рынке можно купить все, даже людей, но не всех. И интеллигенция не должна пировать во время чумы. Она должна быть с теми, кого обманули и кому плохо. Таково, на мой взгляд, должно быть ее добровольное послушание – помочь народу встать с колен.
К вопросу о КПРФ. Никаких сложностей во взаимоотношениях с руководством КПРФ у меня не было и нет, была своя позиция, которая отличалась от мнения руководства. Повторюсь, к какой бы партии люди ни принадлежали, все они очень разные. Меня исключили из партии вместе с такими достойными людьми, как Селезнев
