Николай I Освободитель Книга 3
Пролог
Джакомо Санти бросил взгляд в окно: ушедшее за соседнюю крышу Солнце намекало о скором завершении рабочего дня. Этой весной ясные, погожие дни были достаточно редки — большую часть времени над землей висели тяжелые тучи изредка исторгая из себя холодный дождь, иногда даже переходящий в мокрый снег — и оттого неожиданный теплый денек повлиял на настроение Джакомо сугубо положительно.
Прикинув вероятность того, что в вербовочную контору кто-нибудь еще сегодня надумает зайти и оценив ее как незначительную, итальянец улыбнулся и облизав в предвкушении губы полез в небольшой ларь стоящий тут же возле стола. Сыр, лепешка, горсть изюма, бутылка дешевого прошлогоднего вина: нехитрый ужин в мгновение ока перекочевал на освобожденный от бумаг стол. Тихий хлопок вытащенной из горлышка бутылки пробки и мерное бульканье наливаемой в стакан желтоватой жидкости.
Тихий стук в дверь застал Джакомо с поднесенным ко рту стаканом. Чертыхнувшись про себя, итальянец шустро спрятал вино и снедь и, постаравшись принять максимально деловой вид, произнес.
— Да? Входите, открыто.
Деревянная дверь, краска с которой по причине старости уже наполовину облупилась, тихонько скрипнула и на пороге показался невысокий мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Дешевая одежда из некрашеного полотна, обветренное лицо, потемневшие, узловатые пальцы — все выдавало в посетителе работника физического труда. Череда прокатившихся за последние двадцать лет по северной Италии войн, крайне негативно отразилась на благосостоянии местных жителей. Плюс отношение к этим территориям, формально находящимся в личной унии с Францией через одного правителя, а по факту оказавшимся на положении таких себе полуколоний, было сугубо потребительским. Итальянцы должны были давать метрополии налоги, продовольствие, солдат, конечно же, покупать идущие оттуда промышленные товары и поменьше бунтовать. Ни о каком экономическом развитии Итальянского королевства в этих условиях, по сути, и речь не шла.
— Добрый день, господин…
— Джакомо, — будучи сыном такого же небогатого крестьянина и отличаясь только тем, что умудрился научиться сносно читать и писать, Санти с большим удовольствием слышал обращение к себе «господин», пусть даже от нищего работяги. — А как тебя зовут?
— Франческо, господин, — посетитель сделал неопределенное движение головой, как будто не зная, нужно ему кланяться или и так сойдет. — Я узнал, что в этом месте можно наняться для переселения на восток. Это так?
— Все верно, — Джакомо слегка поморщившись при мысли о налитом стакане вина коротко кивнул. — Присаживайся, рассказывай о себе.
— Да, господин, — Франческо осторожно присел на стул. — Я крестьянин, у меня четыре гектара тут недалеко, от Равенны.
— Женат, дети есть? — Вооружившись пером, вербовщик сразу же начал делать пометки на специально отпечатанном в типографии бланке.
— А как же, — кивнул крестьянин, — жена, детей пятеро. Трое парней и две дочки.
— Ясно… И что, ты Франческо, знаешь о предложении русского императора? Ты же не наобум сюда пришел, я правильно понимаю?
— Все так, господин, — уже чуть более уверенно ответил потенциальный переселенец. Он понял, что заживо его тут никто есть не собирается, и даже как будто горбиться стал меньше. — Рассказывали, что можно переселиться на восток, что там есть пустые земли, что налогов там нет. Что с переездом помогут и вообще… Но, право слово, звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, боимся, чтобы обмана не была какого-то.
— Понятно… — Скривившись протянул Джакомо, понятное дело, что молва как обычно все приукрашала. Порой он такие поразительные истории выслушивал, что просто диву даешься, откуда у малообразованных крестьян такой полет фантазии. — Значит так. Землю дают, но не бесплатно, а в рассрочку. Правда беспроцентную, да и стоимость земли в тех местах куда как меньше чем здесь, так что в этом деле все действительно не плохо. На одного взрослого мужчину от четырнадцати весен, полагается по пятнадцать десятин… Э… Ну считай гектаров, разница там не большая, пахотной земли. Сколько твоим сыновьям?
— Старшему как раз пятнадцать исполнилось, — пробормотал крестьянин, пришибленный названными размерами.
— Ну вот гектаров под сорок-пятьдесят на двоих получить и сможете, — пожал плечами Джакомо. — Как мне объяснили, кроме пахотной земли еще и всякие неудобья попадаются: овраги там или ручьи… Но размер участка именно по площади пригодной для земледелия определяется.
— Пятьдесят гектар на семью… Не верю! — Вскинулся удивленный донельзя Франческо, — не бывает такого. Чтобы в рассрочку да без процента! Где это видано, чтобы такие условия были?
В эти времена уже широко была распространена практика переселения на другой берег Атлантического океана, однако условия там были, сложно подобрать другое слово — рабские. Поскольку денег на переезд у новых колонистов обычно не было, их везли в долг, а потом где-нибудь в Нью-Йорке банально продавали в работники до погашения взятых на себя обязательств. Формально рабством это конечно не было, но скотское отношение, мизерная оплата труда и бесконечные штрафы делали жизнь белых переселенцев из Европы зачастую не сильно лучше, таковой у черных африканских рабов с плантаций юга. Естественно, в сравнении с этим условия, предложенные русским императором, выглядели даже слишком щедрыми.
— Смотри сюда, — тяжело вздохнув, вербовщик поднялся на ноги. Такие вопли недоверия ему за последнее время пришлось выслушать не один десяток раз и он уже хорошо знал, что на это нужно отвечать. Джакомо подошел к дальней стене и рывком отбросил в сторону матерчатую шторку не слишком красивого мшистого цвета. За ней скрывалась большая под два метра в ширину карта Европы от Атлантического океана до Уральских гор. — Карту читать умеешь?
Франческо неуверенно пожал плечами, на что Санти еще раз тяжело вхдохнул и взял в руки короткую деревянную указку.
— Мы вот здесь, — вербовщик ткнул деревяшкой с неаккуратно обломанным кончиком на север итальянского сапога. Чтобы рассмотреть подробнее посетителю пришлось встать и подойти поближе. — Вот Равенна, вот Милан, а тут южнее — Рим. Масштабы понятны?
— Масштабы? — Не понял слова крестьянин. Вербовщик только задрал голову вверх и беззвучно спросил того к то наверху, за что ему такое наказание.
— Да, ты знаешь, сколько времени ехать в Рим? Или в Милан? Хоть куда-нибудь?
— В Болонье был, — втянув голову в плечи ответил стушевавшийся Франческо, — там родичи живут, дальше нигде не был.
— Понятно… — Пробормотал вербовщик, прикидывая, как объяснить крестьянину, всю разницу в размерах двух стран. — До Болоньи два дня пути.
— Ну да, где-то так, господин.
— От Болоньи до Милана — это вот от этой точки до этой — еще семь. Представил себе расстояние?
— Да… — Не слишком уверенно ответил Франческо. Было явственно слышно, как у него в голове поскрипывают от напряжения давно не смазываемые шестеренки.
— Ну вот а это европейская часть Российской империи, — вербовщик сделал шаг вправо и широким жестом очертил внушительные по любым меркам границы восточного государства. — А если брать еще азиатскую часть, то она бы закончилась где-то возле стены. Чего-чего, а земли там в достатке, могут ее позволить раздавать кому угодно. А вот подданных русскому императору не хватает, вот он и предлагает людям из Италии, Франции, Испании переселяться под его руку.
Франческо аж сделал полшага назад, чтобы было удобнее визуально сопоставить размеры двух территорий — России и всей остальной Европы. Сравнение было явно не в пользу последней.
— А наш император видел эту карту, когда четыре года назад собирал армию для похода на Москву? — Удивленно пробормотал крестьянин, продолжая рассматривать политическую карту.
— Хороший вопрос, — согласился вербовщик и добавил, — но я бы на твоем месте не стал бы его задавать за пределами этих стен. А то мало ли…
Крестьянин только молча кивнул, соглашаясь с тем, что предупреждение вербовщика вполне справедливо, после чего оба мужчины вернулись за стол и продолжили обсуждение условий возможного переезда.
— Ну и насчет обмана… Тут не стоит волноваться. Никакой благотворительности не будет. Все путешествие — сначала по морю потом по суше пойдет в качестве долга. Так же в долг русский император готов выделить двести рублей на одно хозяйство, для обустройства, закупки скота и всего прочего. На первое время, в общем. Зерно опять же на первое
