чем-то догадается, может запороть все дело. Иблис, почему же Асады алавиты. Мусульмане могли бы просто помочь брату. Неверные вряд ли.
Точно. Нужно воспользоваться мусульманской солидарностью. Заканчиваю намаз и подхожу к имаму мечети.
Объясняю, что мне нужен человек для выполнения рискованного задания. Подкрепляю свою просьбу пожертвованием в пользу мечети. Имам трет лоб и дает мне контакт бывшего сотрудника военной разведки, уволенного за подозрения в связях с «братьями-мусульманами».
Человек настолько подходит для моих целей, что я импульсивно увеличиваю сумму пожертвования. Тут же произношу благодарственную суру Аллаху. Искать правильный путь в мечети было наилучшим решением.
Глава 20. Выходной
Елена
Встаю в прекрасном настроении. Сегодня члены делегации от нашего министерства отправляются с инспекционной поездкой в Тартус. Меня же генерал Макеев освободил от этого мероприятия. Мы с Тамарой можем осуществить свой план и посетить местный рынок. Говорят, что там можно купить все, что душе угодно. Меня переполняет тихая радость, будто раздобыла билеты в МХАТ.
Спускаюсь в ресторан. За нашим столом сразу вижу Тамару, а ребят гэбистов пока еще нет.
Завтракаем, а я посматриваю на замминистра военной промышленности. Он стройный и не страшный, но немного лысоват. Явно сильно старше Тамары и носит обручальное кольцо. Как можно спать с женатым мужчиной? Совсем не понимаю этого. Рискую показаться бестактной, но любопытство перевешивает, и я задаю вопрос.
— С женатыми проще, — совершенно не смущаясь объясняет Тамара. — Расстаешься без всяких драм. Тем более, все лучшие мужики уже заняты. Лучше половина торта, чем довольствоваться целой репой.
Размышляю над гастрономической метафорой. Прихожу к выводу, что очень жизненно. Торт и не захочется каждый день. Такой же праздничный продукт, как и чужой муж. А репа в древности на Руси была основным будничным овощем.
Мысль движется дальше к Марии Антуанетте, которая предлагала заменить в рационе хлеб пирожными. Годится ли чужой муж для ежедневного употребления?
Думаю, если каждый день есть пирожные, это будет издевательство, типа китайской пытки кормления только вареным мясом. Следовательно, чужой муж в ежедневном рационе — это почти что китайская пытка.
Снова кошусь на замминистра. На мой взгляд, на десерт он не тянет. Скорее на репу. Но Тамаре виднее.
Мужчина остается за столом один. Тамара, извинившись передо мной, направляется к нему. С любопытством наблюдаю за девушкой. Смелая. Совершенно не боится компрометировать женатого мужчину. Быстро заканчиваю завтрак и направляюсь в номер.
Покидаю помещение ресторана и устремляюсь к лифту. Створки уже закрываются, когда какой-то мужчина успевает втиснуть плечо. Двери разъезжаются, и я замираю, как кролик перед удавом. Передо мной стоит вчерашний араб. Лучезарно мне улыбается и говорит: «Hi!».
Первое желание — пулей выскочить из лифта. Подавляю его в зародыше. Выглядела бы полной дурой. Просто делаю шаг в сторону и пропускаю мужчину в кабину.
Двери закрываются, лифт взлетает вверх. Маленькое пространство просто дымится от напряжения. Мне кажется, что энергетика араба меня сейчас расплющит. Я его не вижу, но ощущаю присутствие каждой порой. Хочется еще раз десять нажать на кнопку, чтобы ускорить движение.
Резкий толчок и лифт останавливается. Отключается свет. Я вскрикиваю от страха. В следующий момент готова биться в истерике, потому что мой рот накрывает большая ладонь.
— Тише, Латифа! — слышу хриплый голос у уха по-английски и тотчас замираю.
Латифа? Этого просто не может быть!
Почему же не может, отвечаю сама себе. Несомненно, он должен был меня искать и наконец-то нашел. Для магов нет ничего невозможного. Сердце бьется в груди пойманной взволнованной птичкой.
Затихаю в его руках. Послушно позволяю втиснуть меня лицом в угол. Трепещу от возбуждения. Чувствую язык в ухе и не могу сдержать протяжный стон. Зубы мягко смыкаются на мочке. Мое дыхание срывается в галоп. Голова кружится от счастья и неверия.
В это время руки мага задирают мое платье. Теплая ладонь накрывает живот, длинные пальцы второй забираются в белье. Все повторяется вновь. Темнота обостряет все ощущения. Я закрываю глаза и просто чувствую.
У меня не возникает ни одной мысли, что происходит что-то неправильное. Если кто-то и имеет право творить подобное с моим телом, так это мой маг. Инстинктивно подстраиваюсь под его тело. Раздвигаю ноги шире и прогибаюсь в спине. Позволяю его пальцам проникать в меня глубже. Перекидываю волосы через плечо и наклоняю голову.
Шершавый язык щекотно волнует шею. Пальцы творят свое волшебство внизу. Ныряют внутрь меня и возвращаются к складкам. Так руки пианиста бегают по клавишам, как руки моего мага порхают по чувствительным точкам.
Я стону от наслаждения, ладони на стенках лифта. Нет ничего: ни прошлого, ни будущего. Важно только то, что происходит в этот момент.
Теплое дыхание опаляет мою щеку. Хриплый голос что-то нежно шепчет по-арабски. Я плыву над землей, постепенно ускоряясь. Напряжение нарастает, уже лечу ракетой. Наконец, взрываюсь в его объятиях сверхновой звездой. Колени слабеют. Упала бы подкошенная, но сильные руки прижимают меня к мужской груди.
— Тебе хорошо, Латифа? — слышится шепот в ухо. Молча киваю головой, как китайский болванчик. На слова просто не осталось никаких сил.
Меня переворачивают спиной к стенке кабины, и тотчас рот накрывают властные губы. Мне кажется, что я узнаю этот вкус и запах мужчины. Но наверняка это просто самовнушение.
Свет включается, и маг меня отпускает. Кабинка лифта дергается и, сделав последний рывок, останавливается на нужном этаже. Волшебство куда-то испаряется, становится чуточку стыдно. Я отвожу глаза в стену и сразу включаю сомнения. А вдруг это не он? Тогда я веду себя, как бесстыжая распутная женщина.
Двери открываются, и я вижу перед собой Никиту. Он с подозрением нас рассматривает, я проскальзываю мимо. Быстрым шагом иду в свою комнату. Уже открыв дверь, с удивлением замечаю, что маг открывает соседнюю. Хочу завязать разговор, но замечаю Никиту. Он до сих пор не уехал, а задумчиво смотрит на нас.
Ныряю в номер. Падаю на кровать. Прижимаю ладони к животу. Закрываю глаза и смакую ощущения. Он или не он, как же это понять? Может нужно было спросить напрямую? А если не он, что бы этот мужчина подумал? Хотя ничего хорошего он и так подумать не мог.
Лежу и улыбаюсь, как дурочка. Меня затапливает разными волнами. Стыд, сомнение, уверенность, блаженство. Волна
