Гоняют чужаков со двора.
Перелив кофе в чашку, она присела к столу, взяла мобильный. Набирая номер Августины, надеялась, что та уже дома.
Глава 16
– Деточка моя, ты сошла с ума! – Лилия Модестовна с недоверием смотрела на Августину, которая только что призналась в том, что встречалась с Дашевским. – Если бы рассказала обо всем раньше, я бы тебя просто не пустила!
Теперь Августина смотрела на нее с недоверием – мол, как вы, простите, смогли бы это сделать? Силой?
Нет, конечно, но она, Лилия Модестовна, старше, мудрее и нашла бы аргументы… «А какие, собственно? Она же так долго скрывала от меня, что Мишенька его сын! Я догадывалась, спрашивала, но она упорно отрицала. Конечно, девочка не так наивна, как в детстве, живет одна столько лет, стала бы она меня слушать? Скорее – нет!» – засомневалась она.
– За что же он тебя ударил, Августина?
– Я просила его уехать и не видеться с Мишей.
– А что, он предпринимал попытки? Просил познакомить с сыном? После стольких лет в бегах! Авгуша, детка, что-то ты мне врешь! – припечатала она, поднимаясь с дивана. – Я ухожу, не вижу смысла выслушивать очередную басню о каких-то там возникших вдруг отцовских чувствах, папашином благородстве и тому подобную чушь. Твой отец терпеть не мог этого смазливого донжуана, даже могу заверить – ненавидел его. Значит, на то были причины! Я не знаю больше ни одного человека, к которому бы Самуил относился так… эмоционально плохо!
– Что за причины, Лилия Модестовна, не скажете?
– Он прекрасно знал всю их семью. Яблоко от яблони… Однако не стоит ворошить прошлое, Авгуша… – осторожно отступила она и быстро добавила: – А жизнь доказала его правоту!
– Да… Лилия Модестовна, папа ничего вам не рассказывал о кольце?
– О каком кольце, деточка? – Лилия Модестовна присела на край дивана. Какое-то смутное воспоминание мелькнуло и тут же пропало. Нет, точно – нет, Самуил не говорил с ней ни о каком кольце!
– Я не понимаю, зачем Дашевскому это кольцо! – В голосе Августины послышалось отчаяние. – Столько лет он ошивался возле меня, клялся в любви, сделал предложение и… исчез на шесть лет! А сейчас возник вновь, отобрал это чертово кольцо, пообещав тут же уехать из города, а его убили!
– Подожди… кого убили?!
– Льва же, Лилия Модестовна! Вчера убили Дашевского, так сказал следователь!
– Калашин?
– Да… он еще другом оказался Леднева, моего одноклассника, они вчера… Впрочем, к делу это не относится. Так вы ничего не знаете об этом кольце? Папа не рассказывал вам?
– Я даже не понимаю, о чем речь, – честно призналась Лилия Модестовна, вдруг обидевшись на покойного друга. «Ах, Самуил, как же так? Не доверял, значит…» – Ей стало невыносимо горько, она едва сдержала слезы.
…Что у Самуила имеется тайна, она догадывалась. Он часто вечерами уходил куда-то, никогда не приглашая с собой ни ее, ни будущую свою жену Тасю, ее подругу. Но родители знали, где находится сын, и было ясно, уходит он из дома с их одобрения.
То, что Самуил будет ювелиром, как отец, дед и прадед, сомнений ни у кого не вызывало. Он и стал им, работая дома все в той же мастерской, но вечерние прогулки в одиночестве не прекратились и после его женитьбы на Тасе. «Ты правда не знаешь, где он бывает? – спрашивала она подругу, но та лишь улыбалась и отрицательно качала головой. – И тебе не интересно? – изумлялась Лилия Модестовна. – Вдруг у него другая женщина?» Сама понимая, что версия так себе, несостоятельная, она все же внимательно наблюдала за реакцией подруги. Но понимала, что Тася счастлива, довольна своей жизнью, и все это основывается на доверии к мужу.
Родив Августину, Тася покинула этот мир, а Лилия Модестовна вдруг растерялась – она чувствовала, что должна помочь Самуилу воспитывать дочь, но знала точно, что не справится. Более того, не хочет этого. Она боялась признаться другу в грешных таких мыслях, но тот сам все решил, наняв приходящую няню. Уходить из дома стал реже, но раз в неделю, чаще всего в понедельник, он отпускал няню, Августину приводил к ней, Лилии, а сам принимал гостей. Она думала, ему нужно развлечься, но сборище было чисто мужским, никто не пил спиртного, да и стол не изобиловал разнообразием закусок и напитков – бутерброды и легкие салаты, чай и лимонад. Узнала подробности этих встреч она случайно: однажды Августина пролила на себя целый стакан молока, Лилия Модестовна спустилась этажом ниже к ним в квартиру за чистым бельем и платьем, и пока Самуил ходил в детскую, заглянула в столовую, где расположились гости. Поздоровавшись, она тут же ретировалась – ей не понравились суровые лица мужчин и их сдержанное многоголосое приветствие.
На следующий день она пыталась заговорить об этом с Самуилом, но была остановлена строгим взглядом. «Секта», – решила она, ужаснувшись – тогда по квартирам ходили члены «Свидетелей Иеговы», несли, с ее точки зрения, полную чушь, но она забеспокоилась о друге, полтора года как потерявшем жену: человек в горе легкая добыча для религиозных мошенников…
Сейчас Лилия Модестовна вспомнила именно об этом, приплюсовав сюда сказанную вчера Августиной фразу о таинственном визитере в день смерти Самуила, затем загадочное кольцо, убийство Дашевского…
– Случайно не за этим кольцом приходили к Самуилу в день его смерти? – наугад задала она вопрос.
– Да, гость требовал его у отца. Папа был напуган, я видела. Но когда он потерял сознание, гость убежал. Не понимаю, чем оно так ценно? Даже не золото! Значит, вы тоже не в курсе…
– Ты следователю об этом госте сообщила? Ты, наверное, не помнишь этого, но Калашин в тот день был у вас!
– Я его помню, Лилия Модестовна! И утром я сказала, что кольцо отдала Льву. Но что тут важного? Если только… Оно должно быть у него! Если нет, кольцо унес убийца!
– Звони, Августина, Калашину. Расскажи о том дне. Мне странно лишь одно. Самуил покинул этот мир тринадцать лет назад. Если тому таинственному визитеру необходимо было это кольцо, почему за столько лет он ни разу не пришел к тебе?
– Потому что он вскоре попал в психиатрическую клинику, Лилия Модестовна. Гостем был старший брат Льва Борис. Я сама об этом узнала от дяди Иосифа в то время, когда начала встречаться с Дашевским. Но как раз тогда о кольце Лев не упоминал. А недавно пришел ко мне и стать требовать, чтобы отдала его ему! А я даже не поняла, о чем
