идет речь – все ювелирные изделия, которые остались от папы, так и лежат в сейфе в мастерской. Алла иногда надевала кое-что в театр, на вечеринки. Но крайне редко – у нее своих украшений много, Иосиф дарит ей золото к каждой знаменательной дате. А я не заглядывала в сейф годами.
– Ничего не понимаю! Откуда Лев узнал о нем? И что именно узнал? Зачем оно ему?
– Я думаю, от брата. Как-то тот был связан с папой. Он назвал его «учителем» тогда, в день смерти. Лилия Модестовна, кем был мой отец? Неужели вы ничего не замечали?
Лилия Модестовна лишь пожала плечами. «Что толку сейчас говорить девочке о моих подозрениях? Самуила нет, Дашевский мертв. Конечно, следователю о визите Бориса рассказать нужно. Мотивом убийства Льва вполне может быть и кольцо, которое его брат требовал у Самуила. Хотя в таком случае это преступление вряд ли когда-нибудь раскроют. Это же не театральная постановка, не детективный роман, а реальная жизнь», – оправдала она свое молчание.
Глава 17
Августина стояла на пороге комнаты сына, наблюдая, как тот сосредоточенно строит по схеме какое-то здание из набора Лего. Этих наборов у мальчика было десятка три, не меньше, кроме них из игрушек он признавал лишь роботов, да и то как коллекцию – начав однажды собирать, просил купить очередного, ставил его дома на полку в ряд с другими и забывал. Еще Миша неплохо рисовал, Августина собиралась отдать его в художественную школу, благо та находилась практически в соседнем квартале. Да, она любила сына, но признавалась лишь себе – смысл жизни, как утверждают другие, не в детях, в ее случае – не в нем, сыне. А в чем? Она с детства была уверена, что земной мир – мелкая частичка огромного разумного сообщества планет, управляемого сложным устройством, гигантским мозгом, у которого нет пределов знаний и возможностей. Все уже существует вне времени и пространства – таланты, чувства, научные открытия, испытания. И каждый объект этого сообщества, в частности и Земля, каждое существо на планете получают свой «набор» лишь тогда, когда готовы его принять. Проще – если не стал знаменитым пианистом, ищи причину в себе. Возможно, ты и не пианист вовсе, а талантливый токарь высшего разряда.
Августина была благодарна отцу за то, что тот никогда не заставлял ее заниматься тем, чем не хотела. Она тянулась к книгам по биологии, копалась в старинных ботанических атласах, с восторгом рассматривая строение растений, запоминая названия на латыни, срисовывая картинки в свои альбомы. Свою способность «уходить» из реального мира осознала еще в детском саду, когда в одиночестве сидела с книжкой в уголке комнаты, тогда как остальные дети играли в игрушки. Шум, голоса доносились до ее ушей словно сквозь ватный слой и ей совсем не мешали.
Отец часто называл ее блаженной, слышала она это и от многих других. Не обижалась, лишь жалела, считая, что как раз они блаженны в своем неведении. С годами чем глубже познавала живой мир, тем становилось страшнее – что же человек творит, не понимая…
Она «вернулась» в реальный мир в тот день, когда узнала, что ждет ребенка. Крепко зажав в руке тест на беременность, вышла из ванной комнаты, прошлась по всей квартире и как будто только сейчас впервые осознала, что живет здесь одна. На кухне первым делом заглянула в холодильник, практически пустой – коробка кефира и пачка творога не в счет. Удивилась, что не помнит даже, чем ужинала накануне. Обследовав полки в буфете, заглянула в мусорное ведро и немного успокоилась – там лежали обертка от творожного сырка и смятая коробка из-под ряженки. Вывел из нового ее состояния звонок Аллочки, та пригласила на ужин. Именно в тот день Августина впервые серьезно поссорилась с тетушкой…
– Миша, пора обедать, – окликнула она сына, тот тут же вскочил с ковра.
– А завтра я в сад тоже не пойду? – Он прямиком направился в ванную комнату.
– Нет, я еще неделю буду дома, останешься со мной.
– Это тебе твой доктор не разрешает на работу идти? Ты еще болеешь?
– Да, я пока не здорова. Ешь быстро, сейчас ко мне придут.
– Доктор?
– Нет, его друг.
– А-а… понял, тот полицейский.
Почему-то она боялась этой встречи. Утром в прихожей, когда провожала их с Ледневым, заметила, как Калашин быстрым взглядом осмотрел вешалку и опустил глаза на подставку для обуви. Леднев же, быстро накинув плащ, вышел на лестничную площадку. Протягивая визитку, Калашин коснулся ее руки, как подумалось тогда – нечаянно. А позже возникло странное желание – чтобы это легкое касание стало чем-то значительным, началом особенных отношений, близости, доверия, хотя бы дружеского участия. Непременно искреннего, без налета чего-то обязательного, служебного. Еще когда рассказывала им обоим, Калашину и Ледневу, о визите участкового Куценко, заметила во взгляде Игоря (вот так уже назвала в мыслях, без отчества) сочувствие, тогда как Павел лишь досадливо поморщился.
«И о чем думаю?» – оборвала она себя, ставя перед сыном тарелку куриного супа.
– Мам, не слышишь, что ли, – в дверь звонят!
Августина быстро вышла в прихожую. Уняв сбившееся дыхание, повернула ключ в замке и широко распахнула дверь.
– Добрый день! Я из риелторской компании «Парус». Августина Самуиловна, у меня для вас есть очень выгодное предложение. Позволите войти?
Она в изумлении смотрела на красивую женщину в светлом полупальто с норковым воротничком – стойкой и не торопилась ту впускать. Не нравилось все: вкрадчивый тон гостьи, быстрый взгляд, брошенный поверх нее, Августины, головы в глубь квартиры, легкая усмешка, застывшая на ярко накрашенных губах.
– Вы не ко времени, да и никакие вопросы с недвижимостью в ближайшие несколько лет я решать не намерена, – произнесла она решительно, пытаясь закрыть дверь.
– Подождите же! – не растерялась дама, придержав ее рукой. – Беседа будет недолгой, займет не больше пятнадцати минут!
– Я жду полицию. – Августина открыто посмотрела на гостью. – С минуты на минуту.
Промелькнувший в глазах страх лишь подтвердил ее догадки. Да, Калашин утром подробно расспрашивал о том, кому принадлежит эта квартира, кто зарегистрирован. А она догадалась – он думает, что наглый участковый не просто так осматривал ее жилье. «Кстати, и Лилия Модестовна высказала свои опасения в этом же духе. Возможно, они правы. В таком случае этот визит совсем уж в тему…» – подумала Августина, поворачивая ключ еще на два оборота.
Глава 18
Анжелика боялась звонить мужу, тот мог ответить вполне вежливо, но вечером выговорить, что дергает его,