неподалеку. Зотов поднял их спозаранку, еще ночью твердо решив идти по следам пропавшего Горшукова. Теперь на них былолюбо-дорого посмотреть: злые, невыспавшие, опухшие, готовые убивать.
– Вооружились, товарищ Лис? – спросил Карпин, подпирающий спиной огромную ель, с обрубленными нижними ветками. Получился этакий зонт. – Вас не узнать.
– Осваиваюсь потихоньку, – улыбнулся в ответ Зотов, прекрасно понимая, что всерьез его никто не воспринимает. Так оно и задумано. – Готовы?
– Всегда готовы, – лейтенант отсалютовал по-пионерски. – Про Сашку новости есть?
– Сидит, кормят хорошо, жалоб и нареканий нет. Дальнейшее зависит от нас. Так, что отнеситесь к предстоящему делу со всей возможной ответственностью. В деле появился новый подозреваемый, и мы его навестим. Задача непростая, марш на десяток верст.
– Мы привычные, – утешил Карпин и поправил ППШ на плече. – Вероятность встречи с противником?
– Очень немалая. Выдвигаемся в деревеньку за речкой, немцы там постоянно бывают.
– Оно и хорошо, – пробасил Егорыч, гладя примостившуюся возле ног, нещадно линяющую шавку. Собака вывернулась, ухитрилась лизнуть старшину в густые усы и рухнула на спину, предлагая чесать розовое пузо с налитыми сосками.
Зотов перевел взгляд на Капустина и сказал:
– Рацию оставьте, рядовой, лишний груз.На связь выходить не планируем, а если вляпаемся, все равно никто не поможет. Выполнять.
– Есть, – радист козырнул и помчался в землянку.
На тропе показались веселый,словно гробовщик, Шестаков и плетущийся позади агент Воробей, втянувший голову в плечи и с какой-то озлобленностью поглядывающий в спину Степану.
– Вся честная компания в сборе! – поприветствовал Зотов. – А мы тут новую прогулку затеяли!
– Отчего же не прогуляться, – прогудел сквозь бороду Шестаков. – Далече ли собрались?
– В Верхние Новоселки, к Колькиной мамке на пироги.
– Знаю я те пироги, – паскудно ухмыльнулся Шестаков. – Воробьевы семейство зажиточное, одних тараканов целое стадо, а вшей и вовсе неперечесть. Голь перекатная.
Колька вспыхнул, хотел ответить, но промолчал. Знакомая ситуация, нужные слова самым подлейшим образом приходят, когда разговор давно завершен.
– Ого, кого нелегкая принесла, – фыркнул Шестаков. Зотов проследил направление взгляда и увидел идущего к ним Маркова в сопровождении женщины лет тридцати.
– Не ушли еще, стало быть? – Марков неопределенно махнул рукой. – Вот, познакомьтесь, это Аня Ерохина, а это Виктор Павлович Зотов, человек из самого Центра! Вы уж простите, Виктор Палыч, девка про вас услыхала, как с цепи сорвалась, познакомь, да познакомь!
– Здравствуйте, –Ерохина протянула узкую ладонь. В карих глазах прыгали чертики. Самоуверенная и независимой особа, в мужской перешитой куртке и короткой до колен юбке с поддетыми зелеными брюками. Из-под головного платка выбилась упрямая русая прядь. Лицо загорелое и обветренное, губы потрескались. Ресницы и брови выгорели от долгого нахождения на морозе и солнце. Не красавица, но так, ничего, симпатичная. Невысокая, крепкая, ладная.
– Здравствуйте, – улыбнулся Зотов в ответ.
– Разведчица наша, – с гордостью сообщил Марков. – Не только наша, всей партизанской бригады! В Локоть, как домой, ходит, такие сведенья достает, закачаешься!
– Очень приятно, – Зотов кивнул, украдкой разглядывая лихую разведчицу и не упустив из виду заинтересованность Карпина.
– А вы правда из Москвы? – Ерохина затаила дыхание.
– Из Москвы, – подтвердил Зотов, не вдаваясь в подробности. В столице последний раз он был пол года назад.
– И товарища Сталина видели?
– Только из далека, – сознался Зотов.
– А как бы мне к нему…
–Ерохина! – оборвал Марков. – Ну чего к человеку лезешь? Я думал, ты с интересом, а ты с занозой своей!
– О чем речь? – прищурился Зотов.
– Эх, – Марков обреченно вздохнул.
– Месяц назад штаб партизанских бригад представил меня к ордену «Красной Звезды», – отчиталась Ерохина. – Обещали самолетом прислать, а его нет и нет. – она загорячилась. – Понимаете, я не выскочка, мне и не надо было, я отказывалась, но все равно, знаете, как обидно!
– Знаю, несправедливость, – совершенно серьезно кивнул Зотов. – Обещаю, как только окажусь на Большой Земле, разобраться вопросом.
– Не обманите? – насупилась разведчица.
–Ерохина, – простонал Марков.
– Честное слово, – прижал Зотов руку к груди.
– Я запомню, – пригрозила Ерохина пальцем и тут же обезоруживающе улыбнулась. – Товарищ командир сказал вы в Новоселки собрались, проводить?
– Сами управимся, – ревниво пробурчал за спиной Шестаков. – Чертовой бабы нам не хватало.
– Степан! – изумилась Ерохина. – Не приметила тебя, извини, коровья погибель.
– Здравствуй, Аннушка! – расцвел фальшивой улыбочкой Шестаков.
– Привет, Сирота, –Ерохина снова пытливо посмотрела на Зотова. – Так проводить или нет?
Зотов растерялся. Брать лишнего человека не хотелось, но еще меньше хотелось обидеть разведчицу. Спасибо, на выручку пришел Марков, цыкнувший на Ерохину:
– Я тебе провожу, егоза! Велено к Еремееву рысью бежать?
– Велено, – с вызовом ответила Аня. – Я товарища Зотова провожу и бегом к Еремееву, там крючочек махонький получается, километров на семь.
– Километров на семь! – ахнул Марков. – Ты в своем уме, Ерохина? Еремеев донесениев в срочности ждет, а ты? Я тебе приказываю, Ерохина, ты у меня…
– Ну ладно, Михаил Федырч, не кипятись, – смилостивилась Анна, пряча бесовской взгляд. – Иду к Ереемееву.
– Во, а то развела тут, понимаешь, приказов не выполняешь и товарища Зотова задержала, – нравоучительно покряхтел командир.
– Больше не повторится! – бодро соврала Ерохина – Всего наилучшего, товарищ Зотов, авось еще свидимся! – и разведчица пошла восвояси, маняще покачивая широкими бедрами.
Зотов сглотнул и дал отмашку Шестакову, крохотный отряд отправился на первое боевое задание. Следом увязалась пара проклятых собак, но дальше границы лагеря псы не пошли, погавкали для порядка и уселись под деревом, потешно вывесив языки. Одна аж облизнулась. Миновали посты, затихли голоса и бряканье котелков, Шестаков уверенно свернул в непролазную чащу. Карпин за ним. Зотов, следуя примеру лейтенанта, перекинул автомат через шею и свесил на грудь, так проще всего вскинуть оружие. Солнце зацепилось краем за облако и померкло, лес разом нахмурился, растеряв большую часть своей красоты. Подлесок из лещины и можжевельника превратил путь в непроходимые джунгли. Чувствуешь себя первопроходцем в дебрях Южной Америки, не хватает разве бабуинов и рыка пантер. Могучие стволы густо заросли трутовиком и
