И захлебнулась стоном, когда он в ее тело одним резким движением ворвался.
— Почему с тобой так хорошо?! — будто упрекая, укусила за плечо, сама навстречу подавшись, потому что не врала — не было сил терпеть и тянуть. У нее словно кровь горела, сжигая сосуды и нервы дотла! — О другом даже думать противно… А тебя даже сейчас словно мало до зуда! — уже не понимая, что выворачивает перед ним не просто тело, душу, лихорадочно целовала мужские губы, шею, судорожно дернувшийся при ее признании кадык.
И от жадно сжимающихся на ее теле пальцев не больно — до нового приступа дрожи сладко!
— Потому же, что и мне не нужен уже никто, кроме тебя, ежик мой! — низко простонал ей в искусанные губы Коля, такими алчными ударами члена врываясь в ее лоно, что никаких сил нет терпеть!
— Коля!!! — выгнулась дугой, упираясь затылком в стену.
Все тело затрясло, окатив жаром и судорогой такого удовольствия, что перед распахнутыми глазами звезды сверкают!
Нет сил вдохнуть, распахнутым ртом воздух хватает, а может только и дальше к нему сильнее тянуться, как растекаясь размягченными мышцами по сильному торсу.
Николай тут же ее подхватил, поцелуем последний воздух забирая. Отступил куда-то на два шага, развернувшись, у нее в голове как весь мир кружится. Только все равно… С ним так хорошо и спокойно как-то сейчас, что ничего не страшно…
Холодная простынь спину заставила мурашками покрыться. Тяжелое горячее тело сверху накрыло целиком, отрезая от всего мира. Мощные толчки в матрас вдавливают, а ей так потрясающе, что понимание себя потеряла где-то в этом ритме. Цепляется, держится за плечи Николая, и уже голос сорвала, потому что не стонет — кричит от удовольствия, на каждый толчок к нему прижимаясь, будто слиться хочет.
А Коле от этого только больше в кайф, кажется. Укусил ее вдруг за подбородок, низко застонав грудью так, что ей вибрация передалась, и с последним толчком словно их спаял телами, чем-то непривычно цельным делая…
Он принес ее в спальню, оказывается. Упрямый мужчина, целеустремленный…таки донес.
— Думала, у тебя на втором этаже спальни, — еще не до конца из-под него выбравшись, рассматривала в полутьме потолок и кусок зашторенного сейчас окна.
И хорошо так, спокойно, тело все словно солнцем разморенное… Но уже заново в животе искры вспыхивают… Да и он все еще в ней, кстати. И что-то Леся не замечала, чтоб хоть какая-то часть обмякла в этом мужчине…
А она еще сомневалась… Нет, он явно лучше нее понимал свои силы, когда ночь сразу требовал!
— По плану там и задумывали, наверное, но мне лень было подниматься по лестнице каждый раз. Да и кабинет по соседству, пришел, упал и отрубился. Ну и до столовой близко, — со смехом, который явно в голосе вибрировал, а еще с тем самым потрясающим теплом, рассказал Коля, щекоча дыханием ухо Лесе, целуя по ходу плечо.
— Хм… столовая… — вспомнила она вдруг изобилие блюд. И желудок как-то живо отреагировал… Отвыкла даже. — Кстати, теперь, когда тут первый голод утолен, я готова признаться, что нормально завтракала… вчера утром… — чуть смущенно скосила на него глаза.
А Николай вдруг застыл и, уперевшись локтями, рывком поднялся над ней, впившись взглядом в лицо Леси… И вот сказала бы, что зло глянул, но это была как-то не к ней злость, а общее возмущение, что ли.
— Дохлая кикимора! Ты на кой черт себя хочешь загнать, девочка моя?! Быстро встала и пошли есть! — властно рявкнул, перекатившись на кровати с Леси, и ее за собой потянул. — Я же говорил, блин! Чувствовал! А ты мне совершенно голову задурила! — вроде и ругался, но при этом так бережно ее кутал уже в какой-то белый халат, видно, что с его плеча. Она утонула в пушистой ткани.
Потащил ее назад по коридору, который Леся по дороге сюда и не заметила.
— Тебя я тогда хотела больше, — все еще смущенно, но и чуть лукаво, вздохнула, чувствуя себя очень непривычно, будто и правда ей можно все… Опасное ощущение, непозволительное, учитывая, что вопреки его заявлениям, у нее всего лишь ночь есть на это чувство… сейчас ощущающееся блаженством.
Глава 7— Для чего тебе эти деньги, маленькая моя?
Леся замерла, напряженно оглянувшись. Но мужчина спокойно продолжал сидеть, как и раньше, не показывая, что это некий краеугольный вопрос.
С момента возвращения в столовую Коля держал ее у себя на коленях, обнимая обеими руками, и подкладывал на тарелку еду, стоило Лесе проглотить очередной кусочек. Будто теперь не доверял и считал, что она сама не в состоянии о еде толково позаботиться.
А Леся… спорить сейчас не хотелось. Уж очень тут все было вкусно. Понятия не имела, кто это приготовил, но казалось божественно, даже на ее балованный вкус. Ощущалось, что Николай и к меню подошел со всем тщанием.
Хотя вот это его тщание и продуманность во всем даже немного пугали… своей всеобъемлемостью. Он будто каждую мелочь хотел знать и учесть. Все контролировать, что ее касалось. Только иначе, не так, как отец в свое время делал, а мягко, ненавязчиво…
Но от того, что она не понимала причин такой его на ней сосредоточенности, мороз нет-нет, а пробегал по позвоночнику.
— Мы вроде бы решили, что причина тебе не важна, — заметила она, делая вид, что целиком сконцентрирована на еде.
Николай же смотрел на нее… Вот просто затылком этот внимательный взгляд ощутила, и то, как он раздумывает… Понять бы только, над чем?
— Мясо не любишь? — вдруг спросил, будто и не было только что напряженного молчания.
— Нет, не моя тема, — настороженно головой покачала.
— Беда, я его лучше всего умею готовить… Придется осваивать умение жарить рыбные стейки на огне для тебя, — улыбнулся Коля, намотав ее волосы на свои пальцы.
Легко вроде говорит. Но взгляд все тот же, буравит ей виски.
Хотя, если начистоту, у нее самой с адекватностью мышления ныне большие проблемы наблюдались. Будто эта его… блин, одержимость, что ли(?) была заразна…
Леся просто не в состоянии оказалась сейчас удерживать внимание на чем-то еще, кроме этого мужчины! Точно, как морок какой-то! Уж очень непривычно он был сосредоточен на ней, ее комфорте, удовольствии, удовлетворении даже самых маленьких прихотей и потребностей. И, помимо тревожности, это вызывало непривычную и незнакомую тягу к нему, словно ее душу подкупало такое отношение, когда тебя во главу всего ставят…
Но это же и вызывало опасения.
Дурдом, короче. Она не могла разобраться во всем, что вызывал в ней этот мужчина, что уж говорить о его мыслях и смыслах? А Николай все еще смотрел ей в затылок. Тут и голодному, елки-палки, не особо кусок в горло полезет. Отложив вилку, взяла стакан с водой… шампанским слишком баловаться не рискнула, у нее и так голова шла кругом от него самого… Именно после признания в этом, кстати, Коля ей воды и налил без возражений, кажется, ему понравилась ее откровенность.
