А его всего вдруг как током пробило! И руки, которыми ее под бедра поддерживал, тисками прижали ее к себе.
— У нас вся жизнь теперь впереди, Леся! — вибрирующим голосом поправил ее Гончаренко, во что-то уперев спиной… Она даже не представляла где!
Резануло что-то внутри, но нет разума, чтоб осмыслить.
А мужчина снова в лицо ее взглядом впился, наклоняясь все ниже ко рту.
— И, к сведению, я готов брать тебя всякий раз, когда ты меня так по имени называешь! — вдруг усмехнулся, начав жарко целовать с такой жаждой, которая реально в его голосе ощущалась, такой силы, что и Леся задохнулась. — Околдовала, — хохотнул в ее рот, слизывая стон с языка.
А она цеплялась за него, так и не вернув себе ни контроля, ни разума в голову. Сама, как одержима им, всем этим мужчиной, необъяснимой необходимостью ему подчиниться, своим его тело сделать! Чувствует, как он вытащил презерватив из кармана, ртом уже до груди Леси добравшись, прикусил сжавшийся сосок, подбородком кружево бюста оттянув в сторону. Леся бёдрами его за талию обхватила, раскрываясь.
И захлебнулась стоном, когда он в ее тело одним резким движением ворвался.
— Почему с тобой так хорошо?! — будто упрекая, укусила за плечо, сама навстречу подавшись, потому что не врала — не было сил терпеть и тянуть. У нее словно кровь горела, сжигая сосуды и нервы дотла! — О другом даже думать противно… А тебя даже сейчас словно мало до зуда! — уже не понимая, что выворачивает перед ним не просто тело, душу, лихорадочно целовала мужские губы, шею, судорожно дернувшийся при ее признании кадык.
И от жадно сжимающихся на ее теле пальцев не больно — до нового приступа дрожи сладко!
— Потому же, что и мне не нужен уже никто, кроме тебя, ежик мой! — низко простонал ей в искусанные губы Коля, такими алчными ударами члена врываясь в ее лоно, что никаких сил нет терпеть!
— Коля!!! — выгнулась дугой, упираясь затылком в стену.
Все тело затрясло, окатив жаром и судорогой такого удовольствия, что перед распахнутыми глазами звезды сверкают!
Нет сил вдохнуть, распахнутым ртом воздух хватает, а может только и дальше к нему сильнее тянуться, как растекаясь размягченными мышцами по сильному торсу.
Николай тут же ее подхватил, поцелуем последний воздух забирая. Отступил куда-то на два шага, развернувшись, у нее в голове как весь мир кружится. Только все равно… С ним так хорошо и спокойно как-то сейчас, что ничего не страшно…
Холодная простынь спину заставила мурашками покрыться. Тяжелое горячее тело сверху накрыло целиком, отрезая от всего мира. Мощные толчки в матрас вдавливают, а ей так потрясающе, что понимание себя потеряла где-то в этом ритме. Цепляется, держится за плечи Николая, и уже голос сорвала, потому что не стонет — кричит от удовольствия, на каждый толчок к нему прижимаясь, будто слиться хочет.
А Коле от этого только больше в кайф, кажется. Укусил ее вдруг за подбородок, низко застонав грудью так, что ей вибрация передалась, и с последним толчком словно их спаял телами, чем-то непривычно цельным делая…
Он принес ее в спальню, оказывается. Упрямый мужчина, целеустремленный…таки донес.
— Думала, у тебя на втором этаже спальни, — еще не до конца из-под него выбравшись, рассматривала в полутьме потолок и кусок зашторенного сейчас окна.
И хорошо так, спокойно, тело все словно солнцем разморенное… Но уже заново в животе искры вспыхивают… Да и он все еще в ней, кстати. И что-то Леся не замечала, чтоб хоть какая-то часть обмякла в этом мужчине…
А она еще сомневалась… Нет, он явно лучше нее понимал свои силы, когда ночь сразу требовал!
— По плану там и задумывали, наверное, но мне лень было подниматься по лестнице каждый раз. Да и кабинет по соседству, пришел, упал и отрубился. Ну и до столовой близко, — со смехом, который явно в голосе вибрировал, а еще с тем самым потрясающим теплом, рассказал Коля, щекоча дыханием ухо Лесе, целуя по ходу плечо.
— Хм… столовая… — вспомнила она вдруг изобилие блюд. И желудок как-то живо отреагировал… Отвыкла даже. — Кстати, теперь, когда тут первый голод утолен, я готова признаться, что нормально завтракала… вчера утром… — чуть смущенно скосила на него глаза.
— Никогда больше никто не посмеет тебе боль причинить! Слово даю, моя маленькая! — вдруг как-то яростно выдохнул Николай, прижавшись ртом к этой метке с безумной смесью страсти, вины, ярости и нежности…
Зубодробительный коктейль! Лесю затрясло дикой дрожью, заколотило в его руках. Застонала, не в силах удержаться. Сама обхватила его шею, прижимаясь крепче к этому мужчине, которого не могла понять никак.
Тесно в кресле, неудобно! Сзади звенят тарелки, на которые то и дело она улечься пытается, выгибаясь от его ласк.
— Боже, ну вот зачем ты весь стол заставил?! — почти попрекнула его, пытаясь сама расстегнуть рубашку на Коле, а места не хватало.
— Ну уж на столе я тобой пировать не собираюсь, — грудным смехом рассмеялся Николай, вдруг поднявшись одним движением вместе с ней на руках. Прижал к себе крепче.
Ее платье упало на пол, как и его сорочка.
— Я и на столе сейчас не против, и опять у стенки, — честно выдохнула, вцепившись в его плечи.
Черт, какой же он сильный! А ведь с виду сухопарый скорее, хоть и высокий… И, обхватив его сейчас руками и ногами, прекрасно чувствовала крепкие мышцы, явно знакомые с залом. Раньше осознала бы — испугалась… Сильные мужчины в ее жизни этим всегда против женщин пользовались. Но как бояться того, кто единственный был самым бережным, и больше иных заботился о ней? Ни капли страха, только все та же жажда!
— Нет, девочка моя, мы сегодня торопиться не станем…
— Коля, я сейчас к долгим играм не готова! — прям возмутилась, зачем-то прикусив ему ухо. — У нас вся ночь впереди, медленно будем потом, после ужина, а в эту минуту я сгорю, кажется, если ты сейчас же в меня не войдешь! — требовательно, задыхаясь, прошептала ему на самое ухо.
А его всего вдруг как током пробило! И руки, которыми ее под бедра поддерживал, тисками прижали ее к себе.
— У нас вся жизнь теперь впереди, Леся! — вибрирующим голосом поправил ее Гончаренко, во что-то уперев спиной… Она даже не представляла где!
Резануло что-то внутри, но нет разума, чтоб осмыслить.
А мужчина снова в лицо ее взглядом впился, наклоняясь все ниже ко рту.
— И, к сведению, я готов брать тебя всякий раз, когда ты меня так по имени называешь! — вдруг усмехнулся, начав жарко целовать с такой жаждой, которая реально в его голосе ощущалась, такой силы, что и Леся задохнулась. — Околдовала, — хохотнул в ее рот, слизывая стон с языка.
А она цеплялась за него, так и не вернув себе ни контроля, ни разума в голову. Сама, как одержима им, всем этим мужчиной, необъяснимой необходимостью ему подчиниться, своим его тело сделать! Чувствует, как он вытащил презерватив из кармана, ртом уже до груди Леси добравшись, прикусил сжавшийся сосок, подбородком кружево бюста оттянув в сторону. Леся бёдрами его за талию обхватила, раскрываясь.
