Он безмерно гордился женой. Тем, что, невзирая на беременность и подрастающую мега активную дочку, которой было всего восемь месяцев, бессонные ночи и режущиеся зубы малышки, Леся с упорством, которого от нее не требовали, по сути, закончила свою учебу. И не просто, а с отличием! А финальный проект не только был написан великолепно, но уже применялся в их холдинге с полного одобрения Стаса. Причем брат не ради Коли на это пошел, а потому, что и сам признал светлую голову и явный талант Олеси.
При этом Леся умудрялась активно участвовать в его политической программе и хоть как-то курировать кампанию защиты женщин, пострадавших от семейного насилия… Нет, его малышке (чтобы там она ни думала по поводу этого обращения) точно был необходим отдых! И, возможно, неменьший, чем самому Коле.
К тому же, несмотря на имеющуюся няню и всегда готовую прийти на помощь мать, Леся считала обязательным самой дочерью заниматься всегда, когда только была минутка… Или когда времени совершенно не было, но маленькая Тоня требовала внимания исключительно матери.
— Это так важно, Коля… Ты вырос с этим и не до конца осознаешь, для тебя это всегда безусловной частью мира было. А я помню, как мама старалась быть со мной, пока могла. И это… Я хочу, чтобы наша дочь росла в такой же родительской любви, как ты. Потому что для меня вы с Тоней важнее всего в мире! Любых иных достижений, хоть и от работы не собираюсь отказываться, — у Леси всегда слезы на глаза наворачивались, когда говорила об этом ломающимся голосом.
А ему беспрестанно ее прижать к себе хотелось до хруста косточек, чтоб и намека на грусть не осталось! И да, он же всегда этой женщине все на свете готов был дать! И она об этом знала, порою совершенно бессовестно пользуясь.
— На сегодня свободен, я уже никуда не планирую ехать, — кивнул он Дану, когда авто в их ворота заехало.
— Понял, — отозвался его охранник, заглушив авто. — Проверю тогда ребят по периметру пока.
Коля же вышел, с удовольствием разминая спину. Все-таки эти парламентские заседания и прения в комитетах порядком выматывали. Им всем нужен позарез длинный отпуск!
И тут, словно ощутив, что он приехал, из-за угла дома появилась Леся, держа Тоню на руках. Охрана держалась чуть в стороне, стараясь не мельтешить, но и не оставляя без присмотра. И обе его девочки с такой радостью устремились к Коле, что всю усталость сняло, как рукой! Он тоже соскучился дико за эти полдня.
Подхватил обеих, перехватив любимую на середине дороги. Подстраховал дочку, взяв на свои руки, та тут же принялась радостно в его костюме копошиться, что-то «рассказывая» только ей пока понятными звуками.
— Как твой день прошел? — привстав на носочки, Леся нежно обняла его, поцеловав в губы.
— Замечательно! Он же последний. Два месяца свободы от политики, кто бы мог подумать, что я этому буду так радоваться, — признался он со смехом, сам жарко целуя жену. И при этом чувствовал, как липкие ручки дочки уже добрались до его шеи и щек.
— Ой, ладно, я уже знаю, что отдыхать ты станешь аж неделю, максимум, а потом опять начнешь продумывать очередной законопроект, — не поверила ему Леся, ловко перехватив Тоню, вознамерившуюся пережевать отцовский галстук, сунула ей в кулачок любимую игрушку, спасая одежду.
— Ну, грех не воспользоваться твоими идеями и светлой головой, ежик. А у нас еще так много всего менять надо, — обхватив ее за плечи, потянул своих девочек на задний двор, где они и гуляли до его приезда, видимо.
— Умеешь ты польстить и подход найти, — с довольной улыбкой, признала она свою слабость в том, что и самой интересно было с ним в хитросплетениях их законодательства разбираться.
— Просто я тебя понимаю, девочка моя. Как и ты меня, должен признать, — расплылся в довольной улыбке, стоило за угол завернуть. Потому как тут уже стоял накрытый обед в беседке.
— Ну, я не сомневалась ни на минуту, что ты предпочтешь пропустить обед, чем еще там задержаться, потому попросила все подать, когда ты только позвонил, что едешь, — прижавшись к его плечу, Леся нежно коснулась губами теперь его щеки. Посадила дочку за невысокий заборчик-манеж, которым они отделяли ту зону, где было безопасно играть дочери. Под их присмотром, разумеется.
— И это просто великолепно! — скинув пиджак и с блаженством размяв плечи, он закатал рукава и… ухватив Лесю, уселся с ней на руках в кресло. — Может, еще и покормишь меня? — предложил лукаво, заломив бровь.
— Чувствую, все это моим кормлением закончится, как обычно. Но ладно, попробую, — не скрывая своего веселья и хорошего настроения, вздохнула любимая, будто бы она тут была старшей.
И, потянувшись, принялась наполнять его тарелку, пока Коля просто удовольствие получал от каждого мгновения. Правда, по довольной улыбке жены, то и дело поглядывающей на дочку, было заметно, что и ей все в радость и счастье.
Как же она сейчас отличалась от той, разуверившейся в мире и людях, девушки, что когда-то его под этим же домом ждала! И Коля точно знал, что заслужил доверие любимой, сделав ее счастливой и открытой для всех возможностей мира.
— Девочка моя любимая, а как ты относишься к тому, чтобы у нас в семье появился еще один ребёнок? — и сам глянул в сторону дочери, увлеченно пытающейся засунуть кубик в круглое отверстие сортера… Упорства Тоне было не занимать, как и всем Гончаренко.
При этом Коля крепко держал Лесю за пояс, обнимая… во избежание.
— Коля! Я еще не готова ко второму, у меня слишком много планов!!! — застонала Леся, как-то обреченно глянув на него через плечо… Но он заметил там и отблеск азарта.
— Так я же и не настаиваю на немедленном воплощении. Как насчет того, чтобы согласовать предварительные варианты и реализовать все… скажем, через год? — невольно расплылся Николай в широкой улыбке.
Конец
