надо раздать. Ральф распределил их в качестве маленьких подарков. Наиболее ценная часть коллекции переходит к лорду Уорбартону. А как ты думаешь, что он сделал со своей библиотекой? Очень похоже на шутку. Ральф оставил книги твоей подруге мисс Стэкпол «в знак признания ее заслуг на поприще литературы». Может, он имел в виду то, что она сопровождала его сюда из Рима? Но при чем здесь служба на поприще литературы? В библиотеке очень много редких и ценных книг. Поскольку мисс Стэкпол никогда не сможет таскать их за собой в чемоданах, Ральф посоветовал ей продать все с аукциона! Она, конечно, распродаст все у Кристи и займется тем, что будет издавать свою газету. Может, это и будет заслугой перед литературой?
На этот вопрос Изабелла не ответила – он немного касался того, о чем ей не хотелось говорить после своего приезда в Гарденкорт. К тому же сейчас литература интересовала ее меньше всего. Это Изабелла обнаружила, когда разглядывала полки с книгами, о которых говорила миссис Тачетт. Она совершенно не могла читать. Ее внимание никогда не выходило до такой степени из-под ее контроля. Однажды спустя неделю после похорон она пришла в библиотеку и попыталась сосредоточиться, но ее глаза часто отрывались от страниц книги и обращались к окну, выходившему на длинную аллею. Именно так Изабелла и увидела скромную пролетку, остановившуюся у дверей, и не без не слишком приятного волнения различила в ее углу лорда Уорбартона. Сей джентльмен всегда был образцом учтивости, и, следовательно, в данных обстоятельствах не было ничего неожиданного в том, что он приехал из Лондона навестить миссис Тачетт. Конечно же, лорд приехал к ней, а не к миссис Озмонд. И для того, чтобы доказать себе справедливость этой теории, Изабелла вышла из дома и направилась в парк. После приезда в Гарденкорт она редко выходила – погода не особенно способствовала прогулкам по окрестностям. Но сегодняшний вечер, однако, выдался чудесным, и Изабелла с радостью решила прогуляться. Теория, о которой я упомянул, была довольно правдоподобной, но она не осенила Изабеллу спокойствием, и, увидев, как она нервно мечется туда-сюда, любой предположил бы, что ее совесть нечиста. Не прошло и получаса, как Изабелла увидела, что из галереи вышла миссис Тачетт в сопровождении своего гостя. Тетя, очевидно, предложила лорду пойти и поискать ее племянницу. Изабелла не настроена была принимать визитеров, и, если бы у нее было время, она бы с удовольствием спряталась за одним из могучих деревьев. Но она увидела, что ее заметили, и ей не оставалось ничего, кроме как пойти навстречу миссис Тачетт и лорду. Поскольку лужайка Гарденкорта была довольно большой, это заняло некоторое время, и Изабелла заметила, что лорд Уорбартон шел рядом с хозяйкой, держа руки за спиной и не поднимая глаз. Оба, судя по всему, молчали, но даже на таком расстояния Изабелла поймала многозначительный короткий взгляд, который бросила на нее тетя. Казалось, он сурово говорил: «Вот в высшей степени подходящий человек, за которого тебе бы надо выйти замуж!» Но когда лорд Уорбартон поднял свои глаза, они сказали совсем не то. Они лишь говорили: «Мне так неловко, и только вы можете помочь мне». Лорд был очень серьезен; впервые за все время знакомства с Изабеллой он поздоровался с ней без улыбки. Даже во времена его душевных терзаний он начинал разговор с улыбки. Ему, видимо, было сейчас очень неловко.
– Лорд Уорбартон был столь любезен, что приехал навестить меня, – сказала миссис Тачетт. – Он говорит, что не знал, что ты еще здесь. Насколько я помню, вы старые друзья, – вот я и проводила его в парк, мне сказали, что ты вышла.
– О, я видел, что есть поезд без двадцати семь, и это позволит мне вовремя вернуться домой к обеду, – несколько не к месту пояснил спутник миссис Тачетт. – Я так рад, что вы не уехали.
– Я здесь не надолго, – поспешно сказала Изабелла.
– Надеюсь, вы останетесь хотя бы на несколько недель. Вы приехали в Англию скорее… чем намеревались.
– Да, все решилось внезапно.
Миссис Тачетт отошла от них, как будто бы заинтересовалась, как содержится парк – уход за ним оставлял желать лучшего. Лорд Уорбартон молчал, не решаясь заговорить. Изабелла подумала, что он уже хотел спросить ее о муже, но в последний момент оборвал себя. Он по-прежнему был очень серьезен – то ли потому, что считал, что так следовало говорить в том месте, над которым недавно пронеслась смерть, то ли у него были на то иные причины. Если последнее было верно, весьма удачно, что у него было вышеупомянутое оправдание, подумала Изабелла. Его лицо не было печальным – оно просто до странности ничего не выражало.
– Мои сестры с удовольствием приехали бы, если бы знали, что вы здесь… если бы были уверены, что вы сможете принять их, – продолжил лорд Уорбартон. – Позвольте мне надеяться, что вы окажете им любезность и повидаетесь с ними до того, как покинете Англию.
– С огромным удовольствием. У меня такие приятные воспоминания о них.
– Не согласитесь ли вы приехать на пару дней в Локли? Вы помните свое давнее обещание? – Его светлость слегка покраснел и сразу стал больше похож на себя прежнего. – Возможно, я беру на себя слишком много – ведь вам сейчас не до визитов. Но это вовсе не будет визитом… сестры будут в Локли в течение трех дней после Троицы, и если вы сможете приехать – тем более, раз вы говорите, что не останетесь в Англии надолго, – я позабочусь о том, чтобы больше никого у нас не было.
Изабелла подумала, неужели лорд не пригласит даже свою молодую избранницу с матерью, но решила не высказывать это вслух.
– Большое вам спасибо, – ответила она. – Боюсь, мне трудно сказать, где я буду на Троицу.
– Но все же вы обещаете… Не так ли? Может, в какое-то другое время?..
В последней фразе прозвучали вопросительные нотки, но Изабелла пропустила их мимо ушей. Она некоторое время смотрела на своего собеседника, и результат этого наблюдения оказался таким же, как и раньше: ей стало жаль его.
– Не опоздайте на свой поезд, – сказала женщина. – Желаю вам счастья – во всем.
Лорд еще сильнее покраснел и взглянул на часы.
– О, да, без двадцати семь. Времени и вправду немного, но моя пролетка у дверей. Благодарю вас, – было непонятно, к чему относилась благодарность – то ли к напоминанию о поезде, то ли к пожеланию счастья. – До свидания, миссис Озмонд, до свидания.
Он пожал
