сильно отличались по возрасту да и внешности, впрочем, неизменно неся печать утонченности, свежести и прелести своей семьи.
Лукасу нравилось угадывать особенности очередной Троюродной.
Взросление Эстеллы Лукас, увлеченный другими девушками, не заметил, пропустил мимо, а раньше она видимо была какого-то иного сословия и не привлекающей его беспрекословно внешности. В итоге явление дивной красоты в семейном саду Троюродных стало для Лукаса неожиданностью.
Тамико в тот день особенно изощрялась в унижении, поливая грязью как мужские, так и личные качества Лукаса, и Лукас жаждал где-то отыграться. Раскрыть темную сторону своей души, которую прекрасно знал в себе и скрывал как слабость, не достойную царевича.
Встречать безропотное подчинение в ответ на приказы — и не от дурищ типа Джунко. Упиваться властью и наслаждаться полагающимися ему привилегиями.
Тогдашняя Наоко не хотела знать его настоящего, а Тамико знала, но не желала его принимать.
Это создание с бездонными синими глазами и пухлыми, точно кремовая розочка на торте, губами, покорило Лукаса красотой с первого взгляда. На вид целомудренная и трогательная, она вызвала острый прилив возбуждения, хотя Лукас в среднем любил более субтильные фигурки. Сейчас его привычные предпочтения потеряли значение.
Мускулистый и при том грациозный, с восхитительными чертами лица, Лукас заставил сильнее биться девичье сердечко. Эстелла, тайно любовавшаяся им, охнула, когда роскошный царевич оказался вдруг рядом с ней и, не давая ей опомниться, впился в ее глаза призывно-проверяющим взглядом: ты любишь меня или никого? А может, твои думы посвящены кому-то?
Эстелла знала эту уловку, но вольная душой, поддалась магии, прильнув к Лукасу и жадно, с восторгом стала целовать его красиво очерченные губы, трепеща и предвкушая. Так действовало колдовство анамаорэ, но Лукас не знал пока личную волю Эстеллы, поэтому спросил прямо:
— Ты меня любишь?
Его прямота обескуражила ее, но Эстелла мотнула головой.
Лукас не отпускал ее.
— Значит, ты совершенно свободна?
Эстелла кокетливо улыбнулась, правда, ее улыбка сошла на нет, когда Лукас решительно взял ее за руку.
— Сегодня у тебя будет парень. Я. Пойдем.
И Лукас повел, точнее, потащил, умиляясь, как Эстелла слегка не поспевает за его шагом, Эстеллу в личный дворец. Она, рассеянно моргая, не могла ему сопротивляться, и только жаркий румянец прилил к ее щекам.
Лукас в то время находился под сильным негативным впечатлением от Джунко, но покорность этой девушки не смущала его — никчемная эльфийка никогда бы не воплотилась Троюродной.
Кроме того, Лукас слишком хорошо понимал реакции женщин, чтобы обмануться — Эстелла, пусть изумленная, пусть смущенная и растерянная, хотела того же самого, что и он.
Забыть приличия, правила, условности, заботы и тяготы, раствориться друг в друге.
Чем жила Эстелла, что волновало ее — сейчас Лукас не хотел задумываться, не хотел искать ключики и притворяться, потому, приведя Эстеллу сразу в свою спальню, он бросил без предисловий:
— Раздевайся.
Обычно сам с удовольствием снимая предметы одежды с любовниц, сейчас он захотел другую игру, видя, как Эстелле нравятся его властность и социальный статус.
Тело ее выдавало.
Но губы, глядя на которые Лукас укреплялся в порочных мыслях, сказали другое:
— Как же? Зачем? Я не хочу.
Лукас был непреклонен.
— Мне все равно, что ты хочешь. Ослушаешься, отправлю тебя в застенки, там будет холоднее и неудобнее. А возможно, даже больнее.
Румянец Эстеллы расцвел еще пуще, она колебалась, ее пальчики дрожали под жестким взглядом Лукаса.
Его голос сбил ее дыхание и спутал мысли.
— Давай.
И Эстелла сняла платье. Лукас хотел, чтобы она все сделала сама, без магии, чтобы сама сняла и платье, и все, что было под ним.
Эстелла продолжала выполнять его приказы, тушуясь, теряясь и захлебываясь от удовольствия. Ее невинный вид провоцировал Лукаса становиться особенно пошлым. Он знал, что эта девушка не участвовала ни в каких развратных мероприятиях анамаорэ, и срывать покровы ее стыдливости оказывалось особенно сладко.
Казалось, его непреклонность в ответ на ее мольбы только придавала остроты ее ощущениям.
Похоже, Эстелла немного стеснялась своей сексуальности, и беспардонность Лукаса снимала с нее всякое чувство вины за испытываемое удовольствие, так что под конец встречи — их первой встречи — Эстелла расслабилась настолько, что приставала к нему сама.
Лукас ей отказывал, но поддаваясь на ее еще более неистовые уговоры, соглашался.
В ее восприятии Лукас был невероятным, именно это уничтожало все барьеры, и Эстелла подарила Лукасу страстно желаемые им и целебные в тот момент чувства.
Потому любовники встретились еще несколько раз — и каждый поражал Лукаса переходом от скованности Эстеллы к ее полнейшей распущенности.
С Эстеллой ему было хорошо — без психологизма, вероятно потому, что Лукас не пытался строить с ней отношения, а просто брал и отдавал ей тепло. Хотя как-то он выяснил — Эстелла вошла в экстаз и говорила начистоту, честно и доверчиво, как говорила всегда — что мечтает жить с ним, что хочет пройти Церемонию… Типичные женские грезы, тогда они вызвали умиротворенность в его душе… Это было понято, логично и правильно, не то, что с Тамико.
А потом Лукас заинтересовался Маю, даже нашел подход к Тамико, повстречал вновь Лалию — его жизнь закрутила вихрь впечатлений, и Лукас перестал посещать свою «Женщину Для Блаженства» совсем, в шутку запретив Эстелле иметь парня по причине «ты только моя, а иначе велю побить ничтожного парня палками».
Глава 241. Серьезная легкость
Лукас абсолютно не следил, выполняла ли Эстелла его завет, но внезапно вспомнил о ней…
Наверное, потому, что Тами вдруг заставила его ощутить себя слабым, сорваться и поддаться недопустимому чувственному безумию, а Наоко опять создавала ему проблему.
Лукас с досадой обнаружил, что хотя с Тамико ему бывало архисложно, это компенсировалось вдвойне-втройне. С Наоко же вновь быстро начались обоюдные игры, а сейчас ее отчаяние требовало от Лукаса искать выход.
Лукас оставался в ответе за ту, что он приручил, и эта ответственность терзала его и ныла занозой.
Хорошо, хоть с Мариной у них наступила гармония. Они проводили вместе много времени, и Лукас всегда был с Маринкой лично, не копией. Это была недобрая шутка с целью поддеть Наоко…
Почему ему так хотелось задеть эту в общем-то ни в чем не повинную и любящую его Наоко?
Вероятно, Лукасу стоило спросить об этом у Макса, но вместо того, Лукас отправился к Эстелле.
Увидев его в своем саду — снова и непредсказуемо — Эстелла радостно взвизгнула и бросилась ему на шею, лучась и сияя.
Лукас улыбнулся, показав Эстелле слегка удлиненные клыки.
— Полегче. Где
