Рок поднял голову к небу, посмотрел на луну, что-то мысленно прикидывая, а затем обратился ко мне:
– Думаю, нам пора возвращаться. До рассвета еще достаточно времени, но вам нужно отдохнуть перед поединком. Я не ставил себе цель измотать вас. Это нам ни к чему.
– Согласна, – я кивнула и направилась к берегу.
Течение здесь было не такое сильное, но все равно хорошо чувствовалось. Мокрая юбка облепила ноги, и я пару раз едва не упала. Неловко и осторожно ступая по мелководью, щедро усыпанному острой галькой, я выбралась на каменистый пляж. Холодный ветер показался ледяным, и я инстинктивно обхватила себя за плечи. Мысль об обратной дороге вызвала желание переждать до утра или до тех пор, пока одежда не подсохнет.
«Отец бы назвал это малодушием»
Я искоса посмотрела на Рока. Услышал мои метания или нет? По его лицу мне ничего не удалось прочитать.
Он вышел на берег вслед за мной, и я отвела взгляд: черная рубашка, тяжелая от воды, облепила его худощавую фигуру. Зрелище можно было назвать неприличным, и именно этим я оправдывала свое внезапно участившееся дыхание.
– Вам нужно переодеться.
– Простите?
Рок прошел к оставленному вещевому мешку, лежащему на камнях в нескольких шагах от нас. Он вытащил что-то из него и протянул мне.
– Возьмите. Я не стал искать ничего женского, чтобы не вызывать пересудов и подозрений. Вам придется надеть мою одежду.
– Простите? – Меня словно заклинило. Я замерла с вежливо-ледяной улыбкой на лице. Одну бровь я удивленно вскинула, выражая тем самым верх неодобрения подобным предложением.
– Кара, вам лучше переодеться в мой костюм для верховой езды. Ветер холодный. Вы можете простыть в пути и проснуться утром с лихорадочным жаром. Вы же этого не хотите?
«Нет, конечно!», – мысленно ответила я и продолжила молча взирать на аккуратно сложенную одежду, протянутую мне Роком.
Его предложение переступало все мыслимые правила приличия. Послушная девочка во мне, с детства вымуштрованная учителями по этикету, готова была забиться в угол и рыдать от ужаса.
– Кара, это всего лишь одежда. А вы смотрите на нее, как наша Прародительница на последнее искушение.
– Очень подходящее вам имя, – пробормотала я, по-прежнему не торопясь принимать сомнительный дар.
– Что? – Рок непонимающе посмотрел на меня.
– Искуситель. Отец мог бы назвать вас и так.
Рок криво усмехнулся и отвел взгляд. Он ничего не ответил.
Я поколебалась, а затем неуверенно положила руку поверх небольшой горки одежды и медленно потянула ее к себе.
– Правильный выбор.
Я проигнорировала одобрение, звучащее в голосе моего спутника, и как можно более невозмутимо спросила:
– Где мне переодеться?
– Можете сменить одежду здесь. Я отвернусь.
– Шутите?
– Нет, я действительно отвернусь.
Я пронзила Рока долгим внимательным взглядом, пытаясь понять иронизирует он или говорит всерьез. С ним ни в чем нельзя быть уверенной.
Рок улыбнулся мягко и немного снисходительно. Во мне проснулось желание вновь приставить к его шее шпагу.
– Кара, если вас это не смутит, я тоже переоденусь. Таким образом, каждый будет занят своим делом, и никто никого не поставит в неловкое положение. Согласны?
– Нет, – мрачно сказала я, внутренне содрогаясь от такого кощунства над правилами приличия.
– Кара…
– Я не согласна ни с одним из сказанных вами слов, но принимаю ваше предложение. В нем есть зерно истины.
Рок взглянул мне в лицо, словно искал что-то. Мне показалось, что в его глазах мелькнуло уважение.
– Вы растете, Кара. Очень быстро.
Я отвернулась и промолчала. Прошла немного вперед, обернулась. Рок к тому моменту стоял ко мне спиной и стягивал мокрую рубашку. Я успела увидеть жилистые мышцы на руках и поспешно спрятала глаза.
Более неловкую ситуацию было сложно представить. Я напомнила себе, что завтра, если я выживу, этот человек станет моим мужем. Тогда неловких ситуаций станет еще больше.
«Привыкай, девочка», – эта мысль прозвучала в голове голосом отца, и я вздрогнула.
– Почему отец дал вам именно это имя?
Я не знала, зачем задала этот вопрос. Стягивая юбки и дрожа от холодного ветра, я чувствовала себя голой во всех смыслах. Наверное, мне захотелось, чтобы обнаженной была не только я.
Повисла пауза. Я торопливо расшнуровывала корсет и ждала. Я знала, что Рок ответит. Он никогда не игнорировал меня.
– А вы знаете, почему отец назвал вас Карой? – его голос звучал глуше обычного, и дело было не в расстоянии.
– Все это знают, – проговорила я. Сердце привычно сдавило болью, и я так же привычно ее проигнорировала.
– Люди думают, что так много знают, а на самом деле их знание – фигурки из песка, легко рассыпающиеся от малейшего прикосновения. – Рок говорил равнодушно, но я уловила в его голосе нотки презрения и даже тщательно скрываемой брезгливости. Я не была в этом уверена, но все же с каждым разом мне удавалось понимать его все лучше.
«Если все это не самообман, конечно».
Я осталась в одной сорочке. Зажмурив глаза на мгновение, будто это могло мне помочь, я с ужасом схватила черные брюки для верховой езды и неуверенно натянула одну штанину на ногу.
– Что вы имеете в виду? – спросила я, впрыгивая во вторую штанину и возясь с пуговицами.
– Ваш отец был уверен, что вы не его дочь. Он внушил эту мысль всем и вам в том числе.
Руки дрогнули. Пуговица сломала мне ноготь. Я стояла, сгорбленная, не в силах ни выпрямиться, чтобы продолжать одеваться, ни обернуться и посмотреть на Рока. Мне безумно хотелось взглянуть на него. Я была уверена, что сейчас точно смогу прочесть его молчаливый взгляд.
Губы пересохли. Я не могла проронить ни слова. К счастью, Рок не нуждался в понуканиях. Он продолжил без моей просьбы.
– Ваш отец считал, что ваша мать изменила ему перед свадьбой. Был уверен, что она понесла от другого. Но это не так.
– Что? – с губ сорвался шепот, похожий на шелест ветра. Я сама себя не услышала.
– Он ошибался, Кара. Незадолго до свадьбы ваша мать действительно была влюблена в другого, что и дало почву для слухов, но вы дочь своего отца. Плоть от плоти.
Я выпрямилась и обхватила оголенные плечи руками. Холод был внутри и снаружи.
– Откуда вы знаете, Рок?
– Я читаю прошлое. Я же говорил вам об этом.
Мне не было нужды оборачиваться, чтобы увидеть, как он равнодушно передергивает плечами. Действительно, глупый вопрос.
