— Ну, кроме того, что они, пожалуй, были знакомы. Слишком уж близко стояли друг к другу.
— К сожалению, это всё. Удачи вам, — сочувственно сказал патологоанатом.
— Да уж, спасибо.
Рэйчел и Сара вышли в холл, затем вышли из здания. Сара хранила молчание. Слишком много мыслей у неё было сейчас в голове, и делиться ими с Маккартни она не собиралась.
— Жаль, что ничего существенного не удалось выяснить, — вздохнула Рэйчел.
— Рэйчел.
— Да?
— Помолчи, пожалуйста, три минуты.
Рэйчел открыла рот, чтобы что-то ответить, но потом закрыла его, так ничего и не сказав. В конце концов, кто она для неё? Особенно в этот нелёгкий период. Просто кто-то, мешающий своей болтовнёй.
Ну ничего.
Именно в этот момент Рэйчел Маккартни решила, что Сара изменит своё мнение о ней. И очень скоро.
* * *
Когда ты умнее других, ты один.
Когда ты сильнее других, ты один.
Но когда ты один, в то же время ты и сильнее других. Уолтер знал об этом чуть больше, чем ему хотелось бы.
Стойкие, гордые люди, имеющие своё мнение, не сдающие своих позиций, добивающиеся своих целей, часто одни. Что бы там ни говорили. Иначе и быть не может. Когда ты не один, ты медленно идёшь ко дну. Эти люди, эти привязанности — просто груз. Когда ты несвободен, ты никто. Ты просто ничего не можешь делать по-человечески. По-своему. Именно так, как ты должен. Когда ты несвободен — это уже не ты. Когда ты не один — ты несвободен.
Люди переоценивают значение других людей в своей жизни. И даже слишком. Слишком сильно и слишком часто. Любая привязанность рано или поздно заканчивается плохо по меньшей мере для одного из привязанных. Да и что за слово такое — «привязанность»? Привязанным можно быть к дереву, к стулу. Это звучит более логично, чем быть привязанным к какому-то человеку. Люди — существа вполне самостоятельные. Они отлично выживают в одиночку. Без всяких там привязанностей.
Максимум — коллеги по работе. В этой среде это даже уместно. Но не более. Дружба? Симпатия? Любовь? Не более, чем зависимость.
А сильные люди не приемлют зависимостей.
Как и зависимости — сильных людей.
С одной стороны, таким, как Уолтер, завидуют, их недолюбливают, кто-то даже их презирает в силу своей собственной несостоятельности. С другой — люди такого характера сами отталкивают других людей, бессознательно или сознательно. Попытаешься с ними сблизиться — и рано или поздно почувствуешь холод и отчуждённость. Такие, как Корнетто, не созданы для привязанностей. Им самое место в убойном отделе. Такие, как Корнетто, работой и живут. Работой да достижениями в ней. Ну и парочкой глобальных планов по захвату мира или хотя бы его половины. Они отнюдь не безэмоциональны — чувство юмора у них обычно на высоте, да и вообще, нормальных, человеческих эмоций да чувств у них достаточно.
Интерес? То, без чего они немыслимы. То, что ими движет. Их главный источник энергии.
Радость? Почему бы и нет?
Гордость? Не без этого.
Удовлетворение? Не менее важно, чем интерес.
Азарт? Аналогично.
Жалость? Бывало. А вот сожаления не для них.
Удивление? Да, они любят удивляться, хотя и удивить их нелегко.
Скука? Со скучными людьми.
Раздражение? Да, но они пытаются это скрывать.
Отвращение? Да. Особенно на такой работе, как у Уолтера.
Презрение? Увы, да.
Неприязнь? Аналогично.
Гнев? Редко.
Сочувствие? Поверхностное бывает, но внутренне безэмоционально.
Стыд? Никогда.
Тревога? Никогда.
Страх? Никогда.
Отчаяние? Никогда.
Без стыда, без тревоги, без страха, без отчаяния, без дружбы и любви, без привязанностей и зависимостей — за сорок два года Уолтер не умер без всего этого. Оно ему просто чуждо. И, соответственно, не нужно.
Коллег своих Корнетто уважал и ценил. Даже любил, такой, знаете ли, особенной любовью. При этом с первого взгляда на Сару ему было ясно, что она близка к его типу. А вот Рэндалл, Райан и Майкл — противоположны.
Уолтер с Сарой пораскрывали вместе столько дел и проработали вместе столько времени, что волей-неволей начнёшь разбираться в человеке. Конечно, у них бывали и разногласия, и рабочие ссоры, и неприязнь. Но то, что они оба из практически одного теста, а также то, что они оба отличные профессионалы, рано или поздно брало верх. Они хорошо сработались и хорошо понимали, что каждый из себя представляет. Так что проблем со взаимопониманием не возникало, и ни Саре, ни Уолтеру не надо было ни в чём, ни в каких ситуациях притворяться друг перед другом. Хотя они и так делали это очень редко, такой уж тип. Притворства не для них.
Прайса они оба признали с самого начала — всё-таки мужик тот ещё. А больше никого. Только вот между собой как-то более-менее спелись.
Правда, Сара подружилась с Райаном, когда тот появился в их отделе, чему Корнетто, признаться, немного удивился. Райан и его впечатлил, насколько это возможно, хороший парень, но вот дружить с ним как-то не возникало желания. А Сара хоть и его типа, но, как оказалось, есть в ней и что-то ещё. Хотя она сама такого не ожидала.
Майкл — тот Корнетто как-то ближе, что ли. Способный, и видно, что хочет чему-то у него учиться. Почему нет? Хотя, если признаться, оба парня были ему по душе. Особенно, учитывая, скольких он уже повидал на их месте. Долго они не задерживались. Райан, душа отдела, самоотверженный герой, рискнул, никому ничего не сказав, — и теперь отлёживается в больнице. Правда, результат получился отличный. Ублюдок посажен. А Корнетто важен результат. Очень важен. Сара, хоть и скрывает это, распереживалась, заезжает к нему в больницу. Они все тоже заезжали, но ничего особенного там не обнаружилось. Идёт на поправку, скоро вернётся. А вот результат действительно хороший. Это Корнетто и ценит.
Результат.
А вот Рэйчел вообще непонятно что из себя представляет. Какие-то наброски в голове уже есть, но их слишком мало. Похоже, что умна, но этого недостаточно, если она хочет работать в такой сфере, как их. Симпатична, что тоже может быть как плюсом, так и минусом. Вежлива и пунктуальна. Прекрасно. Но этого мало. И пока у Сары с этим Хоффманом и Оуэллсом мало времени на что-то ещё, Уолтер вполне может уделить часть своего времени этой загадочной милашке и узнать, что она скрывает и чего стоит.
Интерес — движущая сила.
* * *
Поездка в морг ничего не дала. Оставалось ещё несколько вариантов, которые могли бы хоть как-то пролить свет на это дело. Через пять часов Сара почти сдалась. Никаких свидетелей, никаких улик, никаких зацепок. Ничегошеньки. Глухо. Разумеется, запись тоже ничего не дала. К этому непонятно откуда взявшемуся Мартину Оуэллсу в кабинет никто не заходил. Ему никто не звонил. И вообще, он всё время просидел, опустив голову — видно, думал. И додумался до того, чтобы отказаться от своих слов.
