– Кимка и Астя! – кричат нам оттуда. – Давайте к нам. У нас и пуговиц нет, и разбегаться мы никуда не будем, и ехать подольше придётся. А если вы хотите посмотреть, куда это вы приехали, то наш поезд через три часа отправляется, и смотрите себе на здоровье.
– А вы? – спрашиваю я.
– А мы уже насмотрелись, нет там ничего интересного, кроме того поворота через два километра.
Мы с Астей сразу к повороту побежали. Возле него таблички стоят с надписями: «Да, это тот самый поворот», и мы смотрим на него и ничего особенного не видим, но очень интересно на это неособенное смотреть.
– Надо везде, – говорит Астя, – таких интересных поворотов наделать, чтобы ничего особенного не было, а всем интересно.
Раз Асте так хочется, пришлось образцов грунта набрать с этого поворота, и как раз для них маленькие холщовые мешки понадобились. Астя меня верёвкой обмотала и к этой верёвке мешки привязала. Теперь у меня и карманы от пуговиц раздулись, и мешки ещё с грунтом на мне болтаются. Когда мы обратно к поезду пришли и стали на подножку запрыгивать, то Астя легко запрыгнула, а я даже ногу поднять не могу. Поезд уже едет, Астя мне на всякий случай рукой машет и кричит:
– Сбрасывай балласт, Кимка! Я его на тебя для того и нацепила, чтобы ты его сбросил, когда надо будет!
Я стал мешки отрывать и на землю бросать. И когда последний оторвал, то таким лёгким стал, что взлетать начал. Я Асте тогда конец верёвки сбросил, которой она меня обмотала, чтобы держать меня, как воздушного змея. У меня ещё рубашка была такая – красная, подходящая. И когда я уже взлетел порядочно, то из карманов пуговицы посыпались.
– Ой! – кричат снизу люди. – Дождь из пуговиц! У нас свои как раз поотрывались, – и давай пришивать их друг другу.
А у одного мальчика снизу почему-то ботинка не оказалось, так я ему ботинок кинул, чтобы он не расстраивался. И вот мчусь я поверху вместе с поездом, а Астя всё меня держит, а потом все в поезде по очереди. Разгоняю птиц, в облака ныряю, а потом выныриваю из них. Уже солнце садится, я весь в красно-розовый цвет окрашиваюсь и замерзаю порядочно.
– Всё! – кричу я Асте. – Вниз хочу.
– Да, да! – не слышит снизу Астя. – Как птица! Совсем похож!
И, пока она это говорила, люди стали на крышу поезда залезать, к себе маленькие мешки привязывать, а потом скидывать их, как балласт, и один за другим в небо взлетать стали, а я их ловил, чтобы они дальше не улетели. Люди стали друг за друга держаться, и у меня, воздушного змея, стал появляться длинный хвост.
– Вы же, – говорю я хвосту, – не собирались из вагона вылезать? Обещали ещё.
– Подумаешь, обещали, – говорят люди. – Мы же передумали.
Тут солнце совсем зашло, луна появилась, а мы всё мчимся и мчимся.
– Ой, – говорит кто-то. – А я же темноты боюсь. Мне надо, чтобы свет включить или с фонариком.
– А мне что-то скучно в небе стало, – говорит ещё кто-то. – Всякие звёзды и никакого разнообразия.
А третий кричит:
– Луна! Закройте её! Насмотрюсь и лунатиком стану, начну ходить в полёте! Вам тогда не поздоровится!
А я вниз смотрю, и поезд наш мчится, и слышно, как колёса вдалеке стучат, а Астя из окна такая одинокая высовывается. Я стал тогда за верёвку хвататься и подбираться к вагону ближе, и Астя тоже наматывать верёвку на руку стала. А когда мы уже до окна добрались, то Астя откуда-то достала камешки с дырками посерёдке, верёвки через них продела и нам на шеи повесила, как ордена.
– Это для груза, – говорит, – чтобы вам не взлеталось когда попало.
– А ты, – говорю, – Астя, полетать не хочешь?
И это я зря спросил. Потому что Астя хотела полетать, и пришлось мне всю ночь её на верёвке держать, чтобы она не улетела. Можно было, конечно, верёвку и привязать к чему-то, но мне нравилось смотреть, как она летит в вышине и говорит что-то, и ничего не слышно из того, что она говорит.
А рядом Захар с Демидом встали и тоже наверх смотрели.
– Хорошо летит, – говорит Демид. – Молча почти.
– Да, неплохо, – говорю я. – И ходит она тоже ничего так.
– Ну, это на любителя, – говорит Демид и в небо смотрит. Мы с Захаром и Демидом руки на плечи положили и так все вместе и простояли несколько дней, пока не приехали, а Астя до этого времени всё никак налетаться не могла. А когда вниз спустилась, говорит:
– Ух, ну я и налеталась. Только всё равно мало.
А люди из вагона говорят:
– Вот мы и приехали, а вам ещё чуть дальше, по морю.
Выдали нам первую попавшуюся лодку, и мы по морю поплыли в указанном направлении. А когда высадились, нам сразу говорят:
– Угощайтесь. У нас тут всё морское, особенно водоросли. На водоросли у нас в этом году урожай, – и дают нам с собой целую сумку водорослей, чтобы нам ходить веселее было.
Мы пару метров прошли и на человека наткнулись, который на велосипеде ехал.
– А! – говорит он. – Конкуренты.
– Какие это мы вам конкуренты? – спрашиваем мы. – Мы, наоборот, неконкурентоспособные.
– Ага, рассказывайте. Я, – говорит человек на велосипеде, – путешествую по берегу моря, на этом острове уже пятый круг делаю, а вы хаотично катаетесь туда-сюда, и никто разобрать не может, чего вам от этой жизни надо.
– Какой-то вы, хоть и на велосипеде, а недовольный, – говорит Астя. – А мы, хоть и хаотичные, но порядочные.
– Ну да, – говорит человек на велосипеде. – Вблизи вы ещё ничего так, а издалека совсем ужасными казались. И все про вас говорят, как будто сговорились.
Человек на велосипеде грустный стал, ещё чуть-чуть – и расплачется.
– Давайте вы нас хоть на багажнике покатаете, – говорю я. – Багажник у вас такой добротный. Тогда получится, что мы как будто считаем, что вы главный и даже исполнили мечту нашу – на багажнике покататься.
Человек на велосипеде сначала оживился, Астю пару метров провёз и говорит:
– Нет уж, идите своей дорогой, а то вы багажник мне ещё, чего доброго, погнёте.
Мы с Астей плечами пожали и дальше пошли. А человек на велосипеде догнал нас и говорит:
– Вообще-то я хороший, вы не думайте, – и снова уехал.
А к нам тётенька подбегает, и на ней футболка, на которой мы с Астей нарисованы, но как-то непохоже.
– Кимка! – кричит она. – Астя! Настоящие!
– Можете пощупать, – вежливо говорит Астя, и тётенька щупает, что Астя настоящая, а не какая-нибудь поддельная.
– Здравствуйте! – говорит она. – Добро пожаловать! Чувствуйте себя как дома!
