* * *
Мы откроем вам секретное знание: если вы хотите гулять, то просто идите и гуляйте. А если хотите сидеть и смотреть телевизор, то сидите и смотрите. Только не обижайтесь потом, что вы смотрите, а кто-то гуляет, нечего! Вот Кимка гуляет, а семья его смотрит. И всё у них гармонично. Он с родителями даже встретиться может, если его когда по телевизору покажут. Это очень удобно! А если у него вдруг брат появится, так можно за ним домой вернуться и вместе гулять. И подругу Астю прихватить с собой. С хорошей компанией и в космос можно, и в параллельные пространства, и просто по картофельному полю пройтись. Так что выбирайте себе команду – и вперёд!
Я ребёнок как ребёнок, ничего такого особенного. Зовут меня Кимка, а по-взрослому – Евдоким. Сейчас мне девять лет, а потом будет по-разному. Когда я родился, мне вообще нисколько не было. Но это со всеми так.
Семья у меня такая: мама смотрит телевизор, папа смотрит телевизор, бабушка смотрит телевизор, дедушка смотрит телевизор. Как вы уже поняли, моя семья смотрит телевизор. А я, как всякий нормальный ребёнок, гоняю мячик на улице. Один раз трое суток гонял. Вернулся, а моя семья смотрит телевизор – ночную передачу показывают. Я тогда съел свой телеужин и спать лёг.
Утром выхожу на улицу, а меня мужчина с бородой останавливает. Борода большая, а мужчина маленький такой, круглый.
– Привет, – говорит, – Кимка. Ты у нас сегодня в космос полетишь.
– Здорово! – говорю я. – Давайте.
– Давайте, – хмыкает борода. – Это ещё до космодрома надо добраться. И выяснить у тебя, правда ли ты хочешь в космос полететь или так, из вежливости согласился.
– Я люблю летать в космос, – говорю я. – Особенно сегодня.
– Вот и замечательно! – говорит мужчина с бородой. – Очень редко в наше время кто любит в космос летать. Всё больше телевизор смотрят. И то не космическое, а так, всякое.
Он мне всё это рассказывает, а мы уже на космодром едем. Там загрузили меня в ракету и дверь закрыли. Даже не закрыли, а задраили. И не дверь, а люк. Я смотрю, а космическая команда вся из иностранцев состоит – это по глазам видно. Я им говорю:
– Хай! Ай эм детский мальчик нэйм Кимка.
– Хай, – говорят иностранцы, – детский мальчик нэйм Кимка. Мы и по-русски неплохо говорим, учить заставили. А ты быстро надень скафандр, а то простудишься.
– Чего это я простужусь? – возмущаюсь я.
– А у нас сквозняки.
– А я закалённый. Не был бы я закалённый, – это я говорю, а сам в скафандр залезаю, – не взяли бы меня в космос. А какая, – это я уже из скафандра говорю, – у меня миссия?
– Твоя миссия – лететь с нами, – говорит один космонавт. – А то нам скучно. Давайте уже взлетать.
И он в иллюминатор тем людям, что на улице, показал табличку с надписью: «Давайте уже взлетать». А я дописал: «И поскорее».
И вот мы летим. Как только началась невесомость, я сразу стал в люк стучаться.
– Выпустите меня! – говорю. – Мне срочно нужно выйти в открытый космос.
– Нет уж, – говорят иностранные космонавты. – Давай хотя бы до станции долетим.
– Скучные вы, – говорю я им. – Скучные вы, и с вами скучно.
– Выпусти ты его, – говорит космонавт. – Пусть ребёнок свежим воздухом подышит.
Я вышел в открытый космос, перегрыз канат и домой полетел. Чего я в этом космосе не видел! Чернота сплошная. А один из космонавтов высунулся в люк и кричит:
– Куда же ты смылся?! Ты же сгоришь в атмосфере!
– Вот ещё, – говорю я. – Я у вас огнетушитель прихватил. Пока, как-нибудь в следующий раз!
Махнул огнетушителем и дальше полетел. Приземлился где-то в парке возле нашего дома. А тут моя одноклассница Астя увидела меня и давай смеяться:
– Кимка в скафандре! Кимка в скафандре!
Я вылез из скафандра и спрашиваю сердито:
– Чего смешного-то?
А она надулась и говорит:
– Уже ничего.
А потом подумала немножко и добавила:
– Тебя, кстати, год не было. Теперь тебе по всем предметам нас догонять. Ха-ха-ха.
– Да ну тебя, – сказал я ей. – Пойду лучше спасу кого-нибудь.
И тут как раз кстати на какого-то маленького мальчика собака нападает. Я давай струёй из огнетушителя кусательный запал тушить. И на Астю немного направил, просто так, случайно.
Прихожу домой – а у меня, оказывается, брат родился. А все сидят и телевизор смотрят, один брат только в коляске с мячиком лежит.
– Как брата назвали-то? – спрашиваю.
– Не помню, – говорит папа. – То ли Демидом, то ли Кимкой.
– Пусть будет Демид, – говорю я. – Кимка у вас уже есть.
И пошёл уроки учить за весь год.
На следующее утро выхожу из дома, а во дворе наши учителя собрались и что-то обсуждают. Я подошёл поближе, влез в толпу, встал посерёдке и спрашиваю:
– Это чего у вас тут?
– Это у нас тут педсовет намечается, – говорит директор. – Не мешай. Может, мы придумаем что-то новое или кого-то исключим. На свежем воздухе это запросто.
А я влез на скамейку и давай нараспев кричать:
– Педсовеееееееет, педсовеееет, педсовеееееетик!!!
А директор говорит недовольно:
– Ты, Кимка, не кричи. Пока ты тут летал, у нас много чего изменилось. И педсоветы на улице проводят, и птицы летают ниже, – он это говорит, а над ним как раз ворона пролетает.
– За год-то! – смеюсь я. – Не смешите мои коленки (тут все учителя на мои коленки посмотрели). Просто вы давно меня не видели, вот и пришли все. Идите уже в школу, вас там люди ждут.
