еще не запретили законом? — наконец произнёс Ариан, его голос звучал с удивительной смесью восхищения и раздражения. Но главное — он потерял свою хладнокровную невозмутимость. Ей удалось его пошатнуть.
— О, разве ты не тот, кто обожает вызовы? — поддразнила его Габриэлла, подарив ему ироничную улыбку, от которой его хмурый взгляд потемнел ещё больше.
Она прекрасно знала, что его гордость была уязвлена, и чувствовала, что вызов был принят. В эту игру они ещё ни разу не играли. И она намеревалась вести в этом раунде.
Перед тем как отправиться на приём, Габриэлла настояла на короткой остановке в своей кондитерской. Баррингтон хмуро кивнул, считая, что она просто захочет взять какую-нибудь ненужную мелочь. Однако, едва оказавшись внутри, Габриэлла двинулась совсем в другую сторону. Оставив Ариана в кондитерской, она уверенно направилась в свой маленький тайник в задней комнате. Здесь, среди старых пыльных полок, она хранила несколько склянок с зельями, которые давно не использовала. Пожалуй, с момента её ухода из мира магии она не касалась этих зелий, но сегодня решила, что это тот самый вечер, когда они могут оказаться весьма кстати.
Она знала, что на приёме будет нелегко. Они оказались в центре опасной игры, где каждое неверное движение могло обернуться против них. Но если она намеревалась выжить и не дать Ариану командовать всем и вся, ей придётся действовать на своих условиях.
Когда Габриэлла вышла из кондитерской, её взгляд был абсолютно спокойным. Ариан, как всегда, стоял, скрестив руки, ожидая её возвращения. Он был слишком уверен в том, что контролирует ситуацию, слишком уверен, что Габриэлла будет следовать его правилам. Но она уже приняла решение: эта игра будет разыграна на её условиях, и он об этом узнает, но только в самый неожиданный момент.
— Всё готово? — спросил он, небрежно посмотрев на неё, словно ни минуты не сомневался в том, что она просто забрала «нужные вещи».
— О, полностью, — ответила она с лёгкой, почти невинной улыбкой.
Вскоре они телепортировались к месту приёма. Как только они появились на пороге огромного зала, заполненного магической знатью, напряжение между ними резко усилилось. Габриэлла чувствовала каждый взгляд, который бросали на неё гости — пристальные, оценивающие, настороженные. Платье, которое она выбрала, привлекало внимание, но это было частью её плана. Пусть все думают, что она просто красивая спутница Ариана Баррингтона, королевского следователя. Никто не должен был подозревать, что у неё на бедре, в подвязке, несколько склянок с зельями. Для того и разрез на юбке.
Ариан, напротив, был воплощением спокойствия и уверенности. Его строгий черный костюм, идеально подобранный, и рубашка в тон только подчеркивали его статус — племянник императора, королевский следователь из самой столицы. Гостям, похоже, льстило его присутствие, но Габриэлла прекрасно видела, что за этими учтивыми улыбками и фальшивыми комплиментами скрывались подозрения и даже страх.
— Дориан Олтус явно не скупится на блеск, — шепнула она ему, заметив роскошь вокруг. Огромные люстры, золотые статуи и массивные бархатные шторы делали зал похожим на сцену для политических игр. Каждая улыбка здесь скрывала интригу, каждое рукопожатие — скрытую угрозу.
Ариан, как всегда, двигался по залу с непринуждённостью и уверенностью хищника, чётко зная, как привлечь к себе внимание, не прикладывая к этому никаких усилий. Его уверенный шаг, лёгкая полуулыбка и вид человека, который привык контролировать ситуацию, делали его настоящим магнитом для гостей. Ему не нужно было даже говорить — каждый придворный и маг здесь знал, что королевский следователь, племянник императора, был фигурой важной и опасной. Учтивые поклоны, сдержанные улыбки и короткие фразы «Ваше Высочество» сопровождали его повсюду, словно свита. Но за всей этой любезностью Габриэлла чувствовала скрытую напряжённость — улыбки гостей были слишком натянутыми, взгляды — слишком внимательными. Что-то явно было не так.
Габриэлла же предпочитала оставаться чуть в тени, наблюдая за происходящим со стороны. Она следила за каждым движением Ариана, но её настоящий интерес был сосредоточен на том, что происходило вне его поля зрения. За этими напыщенными речами и выверенными жестами скрывались секреты, и она была готова выведать их, даже если это означало немного повеселиться.
В какой-то момент официант, проскользнувший между гостями, поднёс к ним поднос с напитками. Габриэлла, воспользовавшись удобным моментом, осторожно вынула из подвязки небольшую склянку и добавила каплю своего зелья в несколько кувшинов. Всё было сделано так ловко и быстро, что никто — даже Ариан, стоявший рядом и поглощённый разговором с каким-то важным магом, — не заметил. Она сдержала самодовольную улыбку. Этим вечером она собиралась играть по своим правилам.
Ещё несколько минут, и зелье начало действовать.
Габриэлла, как полагалось спутнице следователя, подхватила его под локоть. Тот, не отвлекаясь от разговора с некой пожилой дамой, чье имя девушка не запомнила, накрыл пальчики Габриэллы своей рукой и нежно погладил. Пораженная этим действием, Габриэлла едва не пропустила начало представления.
Первым не выдержал пожилой маг с редеющими волосами и внушительным животом, который до этого, казалось, был весьма сдержан. Он внезапно громко рассмеялся, привлекая внимание соседей, и с абсолютно невозмутимым лицом начал выдавать свои грязные секреты:
— А вы знаете, я ведь каждую неделю подкручиваю отчёты для налоговой, — заявил он, обводя зал таким видом, будто только что объявил о своём участии в благотворительной акции. — Ну а что, все так делают!
Габриэлла, стоя в стороне, чуть не расхохоталась вслух, наблюдая, как Ариан на мгновение замер и бросил взгляд в сторону мага. Лицо Баррингтона стало маской невозмутимости.
Вокруг же началась суета.
Те, кто воздержался от алкоголя, едва не присела от ужаса произнесенных слов и поглядывали на следователя.
— Что? Все делают! — продолжал тот с каким-то странным чувством гордости. — И ещё я беру проценты с каждой сделки с артефактами, которую заключаю. А жена думает, что у меня роман с секретаршей!
Его соседка, дама с холодным взглядом и идеально уложенными волосами, выпив ещё глоток вина, внезапно вмешалась в разговор, как будто это была самая обычная тема для вечера:
— Кстати, о женщинах, — невозмутимо хмыкнула она, потягивая шампанское. — Я однажды заколдовала розы своей сестры, чтобы они никогда не цвели. Она просто бесила меня своими постоянными рассказами о них на балах. Представляете, вечно хвастается своими «уникальными» цветами! Пришлось остановить этот ужас.
