таких,
Кто с утра до забора роет траншею.
Наконец открыт вековой секрет:
Вавилонской башни причина крушенья —
То ль в болоте построить издали декрет,
То ли в бездне морской по рацпредложенью.
Хитромудра мысль — трёхэтажна речь:
Не поймёшь, где стиль, а где жанр фольклорный.
Но покуда рифм можно пуд напечь,
Драм-машина работает плодотворно.
* * *
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Уже обозначается сезон
стеклом растительным, упрёком несерьёзным,
желанием подвинуть горизонт
к реке, кипящей дымом паровозным.
А мы стоим в раскрашенных полях —
скорее пешки, нежели комбайны,
а под ногами плоская земля,
лишившаяся памяти и тайны.
Я так хочу, чтоб третий кто-нибудь
нас вывел под испачканные тучи,
текущие, как вспененная ртуть,
над бедной головой ручьём горючим.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Привык я утром двигать горизонт
подальше от окна, чтоб не достать рукою.
В квартире у меня евроремонт,
поэтому хочу, чтоб стороною
любые воды или дым с огнём,
который от воды сырой исходит,
прошли иным проторенным путём.
С ума меня такие мысли сводят.
Схожу я в поле, чтобы окоём
Ещё подальше от греха задвинуть.
Я пешкой буду. Коли мы вдвоём,
Комбайном станешь. Третий в ртути сгинет.
* * *
МИХАИЛ ГУНДАРИН
хорошо и на этой траве
хорошо и под этой травой
у потёртой судьбы в рукаве
спи спи спи не верти головой
если выкрутить винт ноября
из основы хороших вещей
можно выжить и не говоря
никого не касаясь совсем
стать темней самой темноты
ярче сна горячей огня
(разговоры его просты
он идёт увидеть меня)
ВЛАДИМИР БУЕВ
я заснул и мне так хорошо
что могу проскользнуть под траву
я бываю во сне малышом
и бабайку порой зазову
сам в бабайку затем превращусь
и ноябрь в декабрь превращу
а уж если совсем увлекусь
то и винт в декабре отыщу
после этого стать темнотой
проще пареной репы мальцу
…жаль что в грёзах случается сбой
когда утро в лицо бьёт творцу
* * *
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Закат
На небе было всё иначе.
В толпе, печальной и пустой,
Лишь тот сумел понять, что значит
Смещенье сомкнутых пластов,
Кто наблюдал без раздраженья,
Не как копеечный Нарцисс
Неправильное отраженье,
Но равнодушно, сверху вниз.
Движение было неприметным.
Дымилась тёплая купель,
И смятой пачкой сигаретной
День падал в пасмурную щель.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Смотреть с небес на землю просто,
Коль не простой ты человек.
Коль вышел ты не из компоста
И выбрал верный саундтрек.
С небес любая щель приметна.
И пасмурной не улизнуть.
Хозяйка думает: секретна.
Нет, чтоб на небо ей взглянуть!
Идёт Нарцисс. Отстань от дамы!
Мне сверху видно, так и знай!
Я был таким же, но не хамом.
…Чьё отраженье? Отгадай.
* * *
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Здесь популярен особый спорт —
Танцы у ресторана.
Вот он и я: не последний сорт,
Но не герой романа.
(И ухожу, не доев свой торт,
Не докурив кальяна).
Зря ты клянёшься восьмым числом —
В небе закат седьмого!
Осень лежит под моим столом,
Выдуманная, как слово.
Дальше фонарь, а за ним отъезд
В завтрашнее похмелье.
Кто там хотел перемены мест?
Кажется, все хотели.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Хочешь открою секрет, чувак?
Сортность бывает разной:
Третий — и этот сорт не брак.
Мука твоя напрасна.
(Если фантазию напряг,
Скрыть можно сортность классно).
Первая свежесть бывает, знай,
Только у осетрины.
Не напрягайся, благоухай
Третьей, крутой мужчина.
…Дальше аптека, а не фонарь
(Пусть и на улице оба).
Пятый ведь сорт — бенефициар
Этих аптек до гроба.
* * *
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Всё закончится новым побегом.
Но не сам ли ты мне говорил,
Что зимою теплее под снегом,
А весною — в одной из могил?
Допустимые вольности слога!
Юность знает, где лучше упасть,
Чтоб с грядущего спрашивать строго,
Как с партнёра — козырную масть.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Бить опять меня бедного будешь?
Убегать от тебя я устал.
Снова к бегу сегодня понудишь,
Но догонишь, поставишь фингал.
Ты бубновый король или крести.
Я (в мечтах) скоро стану тузом
Или джокером. В тёмном подъезде
В гроб уложим тебя вшестером.
* * *
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Мы рощу увидели в первый раз
Вдоль речки разложенной, как салат,
как будто сквозь сон, услыхав приказ,
она опрокинулась наугад
вот с этой скалы, где теперь стоит
ободранный куст, запылённый лист.
Его, без сомнения, посетит
дезориентированный турист.
А мы у реки развели с трудом
негромкий огонь, дорогой костёр,
слегка обогрелись и вот ведём
с ночными деревьями разговор.
ВЛАДИМИР БУЕВ
Коль рощу опрокинутой узрел
в речную гладь, пугаться смысла нет.
Не рухнул мир, и ты не заболел.
Всего лишь отражения эффект.
Сиди себе под ней и пой, и пей,
с деревьями общение затей,
на страх и отражения забей.
Но обдирать кусты, чувак, не смей!
Приказ? Да, это был такой приказ!
Не роще, а тебе, чувак бухой!
Ты тут один и от твоих проказ
Природа пострадала не впервой.
* * *
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Полночь ходит долгими кругами,
Тёмными, невидимыми нам,
Розовым вином и пирогами
Потчующим сонный Инстаграм.
Веселы в Москве крамольной зимы,
Горячи, румяны пироги.
Кажется, что мы неуязвимы…
Но уже сужаются круги.
ВЛАДИМИР БУЕВ
То ли сплю, а то ли в Инстаграме
Ночью засиделся я с вином.
Я в столичном душном фимиаме
Понимаю что-либо с трудом.
Пирогов поесть хотел — не дали
(А вина я сам себе налил).
Пироги в Москве жадюги жрали.
…Я же в грёзах мимо проходил.
* * *
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Кто-то главный перемолол
свет и тьму в таинственный алфавит.
Я собрал со страниц эту смесь, прочёл,
и узнал, что нам предстоит
наливаться влагой, как санный след,
погибать под ногами бегущих из
обречённого города.
Сотню лет
выходить во сне на карниз!
ВЛАДИМИР БУЕВ
На заборах прежде читал,
А теперь выуживаю из книг.
Получаю оттуда сейчас сигнал:
На карниз, мол, ступай, старик;
Раз поэт, значит, место там тебе.
На карнизах не видел поэтов я.
Лишь больной покорится такой судьбе.
Средь поэтов нет дурачья.
* * *
МИХАИЛ ГУНДАРИН
Мысленно сойдя с карусели,
Чувствуем: земля-то поката.
Метров сто прошли и присели,
Дальше нет нам хода, ребята.
Может, это
