он является на самом деле — нам не важно. Ситуация не является сколько-нибудь значимой, если остается несущественной природа людей и вещей, которые входят в соприкосновение между собой в ее рамках. Люди и вещи, которые в ситуации спора могли бы быть квалифицированы несовместимыми способами, могут пересекаться и сталкиваться, ничего не узнавая друг о друге и никак себя не проявляя. Так, в осеннем лесу во второй половине дня могут одновременно находиться гуляющие, влюбленные, охотники, микологи, дровосеки, бойскауты и так далее и при этом ничего не знать друг о друге. Их присутствие в одном пространстве относится к области случайных обстоятельств и не создает «ситуации», требующей совместного обсуждения. Заметим, что одним из признаков комического, характерным, в частности, для водевиля, является объединение вместе не имеющих ничего общего друг с другом людей. Так происходит, например, когда их всех вместе выводят на сцену, размещают в одном общем пространстве, в то время как каждый из них продолжает заниматься своим, естественным для него делом. Но в жизни, где в отличие от театра нет рамок, ограничивающих сцену для зрителей, сосуществование не всегда порождает ситуацию. Люди и вещи, которые вдруг оказываются вместе, могут быть вовлечены в разные ситуации. А если возникает общая для них ситуация — например, если происходит несчастный случай, — сразу же возникает и вопрос об обосновании справедливости тех или иных действий: принадлежит ли лес гуляющим или тем, кто использует его для полезной хозяйственной деятельности.
Исследование случайных, несущественных сближений не является предметом нашего исследования, поскольку нас интересуют только те сближения, что отвечают требованиям общего согласия. Тем не менее ситуации, в которых акторы стараются уклониться от необходимости обоснования справедливости своих сближений тогда, когда спор уже возник, могут быть поняты только с учетом императива такого обоснования. В конце книги мы рассмотрим подобные попытки релятивизации, когда акторы стремятся сфокусировать внимание на особенностях конкретной ситуации, избежав необходимости считаться с вовлеченностью в нее людей и вещей настолько важных, что это меняет характер спора.
Порядок общего и частного
Выявление способности или склонности людей к сближению, позволяющей им координировать свои действия, еще не означает, что используемые формы сближения являются для них действительно общими.
Чтобы помыслить мироустройство (monde), в котором общность форм сближения была бы само собой разумеющейся (acquise), представим себе ситуации (мы назовем их «естественными», situations naturelles), в которых согласие людей и вещей не вызывает сомнения и является естественным и совершенным. Допустим, сотрудник предприятия показывает иностранным производителям самый современный цех своего завода. Посещение цеха проходит наилучшим образом. Любой объект, на который работник обращает внимание посетителей, имеет общее значение (иначе говоря, отвечает идеальной норме). Взгляды гостей скользят по безукоризненно правильной поверхности вещей: никакие частности и особенности предметов не задерживают их внимания. В комментариях сотрудника завода, как на поверхности картера новых станков, отражается бесконечный ряд похожих вещей, обозначаемых одним и тем же техническим термином. Не только предметы, но и рабочие, занятые выполнением своих задач, квалифицированы согласно одной форме обобщения {forme de generalite). В подобной ситуации общее понимание посетителями и их гидом того, что они видят перед своими глазами, обеспечено. Если бы гостей и их сопровождающего по окончании обхода цеха попросили написать отчеты, то эти отчеты, возможно, и не совпали бы полностью, но возможные несоответствия между ними не внушали бы беспокойства: отчеты гармонично дополнили бы друг друга.
Подобные сцены напоминают святую идиллию. Они сменяют друг друга в полном соответствии с установленным этикетом. Лишь самый прозорливый наблюдатель сможет отличить описание ситуации от реального положения вещей, отчет о произошедшем от того, что действительно произошло. Нельзя сказать, что в обществах, которые мы изучаем, подобные естественные согласованные ситуации (situations naturelles ой tout se tient) исключительно редки, отметим, однако, что они не длятся долго. Что же может нарушить это гармоничное взаимодействие вещей и лиц, пребывающих в одном общем состоянии? Обычная поломка или авария. Представим себе, что один из посетителей цеха замечает застопорившийся станок, на линии подачи которого скопился целый ряд деталей, требующих обработки, или же обращает внимание на пустующее рабочее место или на кучу бракованных изделий, сваленных в ящик. Эти обстоятельства смущают посетителя и наводят его на размышления. Он начинает задавать сотруднику цеха щекотливые вопросы, ставящие под сомнение правильное, слаженное функционирование цеха. Чтобы придать своим сомнениям обоснованный характер, посетитель должен привлечь в качестве доказательств предметы, вызвавшие его сомнение. Действительно, намечающееся разногласие не может быть выражено исключительно в форме словесной дискуссии — оно должно найти опору в объектах реального мира.
Чтобы сгладить неловкую ситуацию, вызванную вопросами, сотрудник предприятия должен «пояснить некоторые обстоятельства», умерив тем самым свое стремление к обобщению, которое до обнаружения неполадок задавало тон всему разговору и вызывало одобрение посетителей. Так, например, он должен объяснить, что станок перестал работать вследствие брака, связанного с особенностью производства, что рабочий отсутствует по такой-то личной причине, а бракованные изделия пришлось выбросить в мусор вследствие примесей в исходном материале. Собеседники тонут в море подробностей, а гармония ситуации оказывается под угрозой. Вместе с тем данный пример наглядно показывает, что согласованность ситуации является не данностью, а результатом определенных действий, направленных на высвобождение людей и вещей из-под власти обстоятельств и на их вовлечение в общую ситуацию.
Из рассмотренного примера видно, что при отсутствии идиллии операция сближения влечет за собой построение порядка, в котором классы сближенных между собой вещей и людей в разной степени наделяются ценностью. И в зависимости от степени ценности они распределяются по шкале от наиболее общего до наименее общего состояния. Правильно работающий станок обладает более общим характером, чем станок бракованный. Дефективный аппарат в меньшей степени способен обеспечить в будущем эквивалентность с другими объектами, гарантировать устойчивую производительность. В таких случаях говорят, что он менее «надежен», чем остальные. Даже если шкала от наиболее общего к наименее общему сведена к минимуму, можно всегда выделить по крайней мере два состояния: общее состояние, определенное сближением, и частное состояние, не поддающееся ему. И эти состояния находятся между собой не в отношениях целого и частей, как тому учит теория множеств (theorie des ensembles), а в отношениях иерархии, где более общему придается большая ценность, чем более частному. Созданный таким образом порядок в равной степени определяет и сближает как людей, так и предметы.
Требование общего согласия и легитимность порядка
При каких условиях форма эквивалентности может быть общей? Иными словами, при каких условиях она может быть использована для квалификации людей
