будем рассматривать формы действия, не связанные с необходимостью достижения согласия, и вернемся к ним лишь в конце нашего пути.
Сближение и формы обобщения
Наш подход к проблеме координации действий людей предполагает внимательный анализ когнитивной способности акторов осуществлять сближения (rapprochements) на основе значимых критериев, идентифицировать персонажи и объекты, рассматривая их в отрыве от их частных обстоятельств, и приходить к согласию по поводу форм обобщения {formes de generalite). В основе когнитивного сближения, которое может быть выражено даже одним словом, лежит соотнесение сближаемых объектов с чем-то более обобщенным, общим для них. Когнитивное сближение отличается тем самым от обычной пространственной или временной рядоположенности, хотя отношения соседства могут порождать некоторую форму схожести (Foucault, 1966, р. 33). Тем не менее не следует забывать и о том, что перед людьми не всегда стоит необходимость пояснения и тем более обоснования общего характера осуществляемых ими сближений. Таким образом, следует учитывать и возможность существования не получивших обоснования сближений.
В нашу задачу не входит исследование самой способности людей осуществлять сближения. Мы не будем анализировать бесконечное многообразие известных или возможных систем классификаций, таксономий, перечней, номенклатур и т.п. Среди всех возможных сближений нас будут интересовать лишь те, что не только являются общими и, следовательно, становятся предметом коммуникации, но и используются в целях обоснования справедливости.
Необходимость осуществления общих сближений может быть более или менее острой. Даже в ситуациях, ориентированных на обоснование справедливости, люди могут уклониться от этой необходимости. Как будет видно в дальнейшем, одним из способов уклонения является возвращение к конкретным обстоятельствам, или релятивизация. Однако люди не могут все и всегда релятивизировать. В их распоряжении должны также быть средства, позволяющие достигать согласия на основе общих сближений.
В некоторых ситуациях люди могут договориться между собой даже несмотря на разногласия по поводу общих сближений. Они могут, например, заключить временное и локальное «полюбовное соглашение» (transiger de gre en gre). Разногласие будет в таком случае разрешено, хотя и не снято с помощью общего сближения. О договоренностях подобного рода обычно говорят, что их нельзя полностью оправдать «логически».
Если же сторонам не удалось достичь полюбовного соглашения, то они не смогут разрешить спор, оставшись каждая при своем мнении по поводу правильных сближений. По мере повышения накала спора повышается и уровень, на котором стороны ищут согласия. На этом уровне разногласиям придается определенная форма. Например, речь уже идет не о различии между коричневым и зеленым цветом, равно как и не о компромиссе в виде коричнево-зеленого цвета. Стороны требуют достижения согласия по поводу классификации, в которой данные цвета, коричневый и зеленый, были бы всего лишь частными примерами классов. Для обоснования подобных сближений необходим общий принцип, который определял бы отношения эквивалентности. Процесс поиска согласия все более высокого уровня, который в классификации соответствует восхождению по ступеням логического обобщения, может продолжаться до бесконечности.
Но на практике спор редко принимает форму подобного нескончаемого восхождения по ступеням обобщения. Спор, как правило, заканчивается достижением согласия по поводу одного высшего общего принципа или же столкновением, конфликтом нескольких высших общих принципов. Действительно, достаточно быстро возникает вопрос: «На каком основании мы решаем, какой это цвет?» Этот вопрос свидетельствует о переходе от простого сближения к суждению, направленному на обобщение. Ответ на него прояснит принцип, обосновывающий справедливость того или иного сближения, а также характер испытания, которое позволит сторонам прийти к согласию по поводу адекватности данного сближения по отношению к соответствующим частным вещам. Сближения могут принимать разные формы. Это может быть техническое определение, основанное на стандартном измерении при помощи научных приборов; субъективная уверенность, высказанная под влиянием общего мнения по данному вопросу; привычная практика, установившаяся в силу давней традиции; невыразимое эстетическое чувство; этическое или даже политическое требование (если окажется, что цвет, подлежащей оценке, является эмблемой).
Попытка сравнения столь разных принципов суждения может показаться несуразной, настолько эти принципы, пронизанные множеством противопоставлений («материальное» / «символическое»; «позитивное» / «нормативное»; «реальность» / «ценности»; «субъективное» / «объективное»; «единичное» / «коллективное» и так далее), выглядят несоизмеримыми и несопоставимыми.
Тем не менее наш подход как раз и предполагает рассмотрение под одним ракурсом самых разных способов идентификации («технического требования», «эстетического аргумента» или же «морального суждения»). Поскольку нас интересуют сближения, направленные на достижение согласия и использующиеся в суждениях, выдвинем следующий тезис. Все вышеперечисленные способы идентификации отсылают к принципам справедливости, правды {justice) или правильности (justesse) (последний термин является более привычным для обозначения технической формы обоснования). Эти принципы являются общезначимыми. Таким образом, мы будем считать, что способность разрешить спор является сущностным свойством справедливости (Levy-Bruhl, 1964). Мы постараемся показать, что осуществление самых разных общих сближений отвечает одним и тем же требованиям. В этом наш подход отличается от подходов, в которых возможность осуществления сближений связывается с тем или иным фактором: с психическими особенностями личности, как в психологии; с коллективными интересами, как в социологии; с особенностями политического или экономического устройства или же с технической оценкой, основанной на положениях той или иной естественной науки. Мы будем рассматривать как личные конфликты и споры в пылу страстей, так и коллективные конфликты и политические противостояния, как экономические субоптимумы, так и технические сбои.
Поставленная задача может смущать во многих отношениях. Удивление может вызвать, в частности, попытка свести когнитивную операцию сближения к вопросам справедливости. Разве не существует основополагающего разрыва между операцией идентификации предметов, осуществляемой людьми, и установлением законов, довлеющих над людьми и определяющих их согласие? Не означает ли отказ от разграничения первого и второго класса явлений откат к донаучной форме знания с его понятием справедливой природы {juste nature), делающим ненужным различие между фактами и ценностями?
И не приведет ли это провиденциальное смешение фактов и ценностей к признанию некоторого устойчивого миропорядка как само собой разумеющегося, что исключит саму постановку вопроса о согласии? Не противоречит ли это предыдущим утверждениям о множественности форм согласия?
Прежде чем перейти к анализу данных вопросов, напомним, что сближения не всегда подчиняются необходимости обоснования. В отдельных случаях они могут оказаться довольно случайными. Речь идет о случайных, преходящих, несущественных обстоятельствах (circonstances contingentes), при которых люди и вещи, находящиеся в отношениях смежности, в равной степени не являются важными и существенными.
Фокусируя внимание на конкретных обстоятельствах, мы обрекаем себя на то, чтобы видеть только особенное, не замечая сходства с другими ситуациями и не оценивая значимости определенных людей и вещей. Так, например, прохожий, с которым мы столкнулись на улице, может быть кем угодно: должностным лицом или известной личностью. Если наша встреча ограничилась только этим, кем
