Вечером Карш обходил стойла. Девять гваров слишком много, чтобы пройти этот небольшой отрезок пути быстро. Но гварники постоялого двора присмотрят за ними. Бист почесал лоб Пеструхи.
— Моя хорошая, ты останешься с Варшабором и Сеймом. Они приглядят за тобой, Угольком, Ярмой, Стогом, Кувалдой и Тяпкой.
Карш не спеша обошел всех животных, для каждого нашлось доброе слово, сладкий корешок и порция ласки. Гвары довольно урчали, тыкались вытянутым рылом в плечо биста, жмурились и переминались на толстых, как колонны, ногах. Карш всегда восхищался покорностью и мощью этих созданий, их безоговорочной преданностью. В Мэйтару гваров было несколько видов, но для «длинных» караванов подходил лишь один. Крапчатый гвар, называемый так же «каменный». Крупнее и массивнее прочих, самый спокойный и медлительный. В песках спешка ни к чему. Детеныши крапчатого гвара, вне зависимости от окраса родителей, рождались цвета полуденного песка, усеянные маленькими темными пятнышками, и лишь к третьему году пятнышки полностью сходили и гвар надевал «постоянную» шкуру.
Гвары не только несли тюки и караванщиков, они чуяли воду за много барханов и не раз спасали заплутавший караван, выводя к колодцу. Но туда, куда Карш хотел попасть, он возьмет лишь троих. Груз, что надо доставить не велик, а тот, что повезет обратно и того меньше. Он бы мог доставить заказ и на одном, но слишком подозрительно выглядит всадник охраняемый кайрином. Будь он разбойником, то такой путник вызвал бы пристальное внимание. А внимание в этом деле Каршу не было нужно. Пусть думают, что три гвара везут товар в забытую всеми богами колонию.
Карш поправил на Золотинке седло, перестегнул сумки и вывел во двор. Там уже ждал его Мараг. Улыбка светилась на его лице, в поводах он держал Тучку и Красноперку, свою любимицу, названную так за огненные кисточки на ушах и хвосте.
— Не боишься, что кайрин сожрет твою отраду? — с каменным лицом спросил Карш.
— А может? — улыбка сползла с лица Марага.
— Может, но пока не станет, — из сумрака к мужчинам шагнул кайрин, на спине которого сидела элвинг. — Кого ждём? Двигаем.
***
Копи Энхар, шахта Ахран, ледяная гробница Мэй — добыча холодовика посреди раскаленных песков.
Они добрались до местабез приключений. Карш даже успел пожалеть, что послушал совет Ыргыха и нанял девчонку с кайрином. Мог бы сэкономить. Но дело было сделано. А нет большей беды, чем считать упущенное.
Ахран был небольшим поселением. Тут обитали те, кто следил за работой шахт и те, кто обслуживали ее работу.
— Это рабы? — Мараг вытянул шею.
Карш заметил, как элвинг нахмурилась. За все время пути она не произнесла и слова. А сейчас вся нахохлилась, ощетинилась. Да и зверь ее выглядит как... зверь. Хвост подергивается, фыркает. Девчонка то и дело гладит его и что-то шепчет.
— Да, — кивнул Карш, — в основном преступники. Убийцы, изменники, растлители.
По обе стороны каменной дороги раскинулись карьеры. Как муравьи в них суетились мужчины и женщины. Где-то были натянуты шкуры и парусиновые отрезы для тени. Под ними сидели те, кто перебирал, шлифовал, очищал пластины камня. От земли шел холод. Кайрин то и дело удивленно переставлял когтистые лапы. Ашри сидела сверху, между крыльев. Молчала.
— В основном? — уточнил Мараг.
— Есть и наемники. Как и за любую работу, за эту тоже платят.
— На них нет цепей, и стен у Ахрана нет. Почему они не бегут? — удивление Марага было столь искренним, что Карш невольно подумал, о том, как впервые так же расспрашивал Отца.
— Потому что заключенные работают в шахте, а все, кого ты видишь тут по своей воле. Им некуда бежать, это их дом. Дети и внуки рабов, они остаются сначала с родителями, а после страх и привычка приковывают их к месту крепче цепей.
— А самые отпетые преступники значит в шахтах? Мы туда едем?
Карш вздохнул. Неужели и он когда-то был таким? Нет, не может быть.
— Дальше я сам.
Карш кивнул в сторону крытых рядов.
— Найди там Живоглота, передай вот эту расписку и сгрузи товар.
Мараг нехотя поплёлся исполнять поручение, ведя за собой гружённого гвара. Карш взглянул на элвинг.
— Если идти по тропе, — Карш указал в сторону выложенной плитами дорожки, ручейком убегающей к горе, — можно выйти к Морозной долине.
— Сколько у меня времени?
— Мы переночуем тут, так что потом приходи к «Льдянке», это постоялый двор. Единственное место в Мэйтару, где подают жаренных подземных змей с грибами фурку и наливают ледяное вино из сумеречных ягод, — ну уж это должно разговорить такую прожору и осветить лицо улыбкой.
Ашри замолчала и словно ушла в себя. Карш не первый раз видел это. Казалось она мысленно говорит со своим кайрином.
— Благодарю, Вэл Карш.
Кайрин подпрыгнул, повернул и в несколько прыжков оказался на тропе к долине.
— Странная ты, Ашри, — чуть слышно проговорил Карш. — Странная до самых кончиков своих ушей и немного больше.
Карш посмотрел вслед наемнице и направил Золотинку к самому большому из каменных домов, высеченному прямо в скале. Если верить Сигру, именно там ожидал его Каднир Дол Ахран —наместник Ахрана.
***
Спешившись у самого крыльца, Карш вынул из торбы Золотинки мешочек с оплатой. Пальцы почувствовали сквозь ткань острые грани рубинов. Кто ж будет искать такое сокровище в зерне и слюнях? Довольный собой, караванщик нырнул в низкий проем, прикрытый вытертой шкурой.
Глаза быстро привыкли к полумраку, пройдя длинным коридором, Карш назвался громиле у двери и вошёл в квадратное помещение. В самом центре за длинным каменным столом сидел мужчина.
— Жар не потревожит тебя, тарука, — мягким баритоном проговорил наместник и жестом пригласил занять свободный стул напротив.
— Хранит пустыня твой след, Вэл Каднир, — ответил Карш, присаживаясь.
— Просто Каднир, — мягко поправил наместник Карша. — Тут нет господ, лишь рабы.
Легким жестом мужчина, снял белую лайковую перчатку, вызвал огненный шар на кончиках пальцев и отпустил. Пламенная сфера поплыла вверх, зависла над столом и распустилась как цветок, окутывая комнату мягким светом.
— Мое имя лишь эвфемизм, — развёл руками Каднир. — Оно буквально означает «раб долины Ахран». Все, кто был до меня и все, кто будут после — лишь функция. Как и я. Так чем я могу служить?
Карш посмотрел на Каднира. Удивительное дело видеть в песках элвинга. Но сколько Карш помнил себя, он всегда слышал о длинноухом наместнике Ахрана. Лишь элвинги наследовали этот пост, из века в век, пока бились кирки о холодовик. И стук их был биением холодного сердца Мэй.
— У меня особый заказ, — бист протянул письмо.
